Я смотрю, ваша дача, действительно, превратилась и в “ранчо”, и в “ферму”. Такие урожаи! Как вы сами со всем справились! Просто молодцы!

…Вчера ездили с одной парой (на их машине) на океан. Пляжи совсем пустые. Зашли в увеселительный парк. Типа Диснейленда, но раз в сто меньше и, конечно, в тысячу раз беднее. Погуляли там. Поучаствовали в нескольких аттракционах. Заплатили доллар – нам в настоящую газету впечатали огромную шапку: “Наташа Бажанова подписала контракт с Голливудом!”. Привезем эту газету в Москву. Как я ни просил наборщика не делать ошибок, все-таки сделал. Напечатал “Бажанава”. Что-то японское, особенно если переместить ударение на предпоследний слог.

Потом заехали на ферму. Там прямо у грядок и у дороги продают овощи и фрукты. Гораздо дешевле, чем в городе, в магазинах. Помидоры в магазине стоят 39 центов, там – 10 центов. Но это в 30–40 милях езды от Сан-Франциско. Вернулись вечером. Едешь вдоль залива и куда ни посмотришь, морей огней. Очень красиво. Говорят, Сан-Франциско лучше освещен, чем Нью-Йорк.

Теперь мамулино письмо. Но перед этим, чтобы не забыть: 10 октября я выступаю в местном Совете международных проблем (объединение лиц, интересующихся внешней политикой). Тема: “Политика СССР на Дальнем Востоке”. Перед выступлением, как здесь принято, обед. Будет он в местном русском ресторане “Иринка”. Мне прислали меню: пирожки, гуляш, голубцы и пирог. Я вам высылаю извещение о моем выступлении (себе оставил копию). 29 октября – еще одно выступление – о положении женщин в СССР. Выступление, как вы понимаете, очень полезная вещь. Начали подумывать о будущей последиссертационной работе (приеду – посоветуюсь с вами) и книге о Сан-Франциско.

Теперь мамулино письмо. Мамуля тоже пишет о переживаниях по поводу переезда Анюты в Москву. Думаю, со временем все утрясется.

Потрясен обильным урожаем, полученным вами на “ранчо”. Вам надо на ВДНХ, чтобы другие учились. И такой богатый ассортимент – даже каштаны! Я думаю, сад мы ваш посмотрим и даже поработаем в нем. Должен же сын, в конце концов, помочь своим родителям. А то я, свинья, во время отпуска в 1971 году даже не появился там. Стыдно вспоминать.

…На аппетит никак пожаловаться не могу. Так всегда с детьми. В детстве мамуля кормила меня из-под палки (или я что-то путаю?) и не могла выгнать со спортивной площадки. Сейчас только палка может прогнать меня от стола, ну, а на спортивной площадке я очень редкий гость. Правда, пару раз здесь позанимался штангой.

Еще раз попытаюсь убедить мамулю, что движение здесь вовсе не бешенное, а наоборот: водители поражают вежливостью. Пешеход может совершенно спокойно идти на красный свет – машины его будут терпеливо ждать. Ездят все спокойно, медленно, с головой. Я стараюсь водить таким же образом.

Мамуля, ты вспоминала наш перелет из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Ничего драматичного в нем не было. Мы-то знали язык, и я второй раз за границей, да и вообще. А у нас вот дежурные коменданты добираются!! Без языка. Одна пара попала по ошибке в Канаду. Два дня ночевали в аэропорту, никто не мог их понять, но не трогали. Потом из посольства их подобрали. Еще одна женщина летела в Коста-Рику, в г. Сан-Хосе, а попала в г. Сан-Хосе, который в 30 км от Сан-Франциско.

Рад, что вы бываете с папулей на пляже.

Брючные костюмы (2) вчера Анюте купили. Купили и туфли. Но я не совсем удовлетворен – верх с коротким рукавом. Докупим. Анюте пока не сообщайте – я стал болтливым. Из Сингапура ведь все вез втихую. Папуле лекарство купили – это самое главное. Купил также 20 кремней для зажигалки – высылаю с этой почтой, газ для зажигалок, паркеровские авторучки и т. д.

Надо также что-то привезти М.С. Капице и другим. Я думаю, подыщем, что следует.

Уже 11 октября, четверг. Сегодня вечером мне лететь в Вашингтон. Вернусь в воскресенье. А затем во вторник, на пару дней, в Лос-Анджелес. Будет конференция по Китаю и Тайваню. Вчера выступал там, где сообщал, что буду выступать. Прошло очень хорошо. Говорил почти два часа на английском и даже без бумажки.

Здравствуйте, родные!

Получили от вас сразу три письма. Ниже отвечу на них. А пока похвастаюсь: сегодня состоялись выборы нашего первого парткома генконсульства. У нас ведь теперь 56 человек. Меня выбрали заместителем секретаря парткома по политической части и делегатом на партконференцию в Вашингтон (она состоится в январе 1974 г.). Это очень большая честь. Я ведь в партии и года не состою, а у нас есть люди с 20-летним стажем.

На радостях мы с Наташей выдули только что целую бутылку водки (отсюда – кривой почерк). Наташе это и на пользу – она болеет. Надеюсь, завтра поправится. Пили все время за вас. Так расчувствовались, что всплакнули. Ждем не дождемся, когда поцелуем вас, родных. Осталось совсем немного – меньше месяца. Билеты уже куплены – 21-го вылетаем из Нью-Йорка в Москву. Будем там в 3:30–3:50 22-го (днем). Отпуск – до 2–3 января 1974 года. Я сказал генконсулу, что у моей мамы 28-го день рождения, и он тут же разрешил остаться на него и на Новый год, который мы проведем всей нашей семьей (без посторонних). Пока же считаем дни.

Отвечу на ваши письма.

Папулино письмо от 2 октября.

Я уже писал: возьмите у Н.А. и Е.П. деньги и купите, пожалуйста, еще до нашего приезда тахту (или две) – чтобы мы могли в Москве быть вместе на Тепличном. Наташа аналогичное пишет своим родителям. Если же они в отпуске, сделаем это по приезде. Так даже лучше. Без спешки.

Очень рады вашему великолепному урожаю на “ранчо”. Какие вы молодцы!

Об Анютке не переживайте. И вы привыкнете. И потом – сможете чаще бывать в Москве. Это из-за меня, подлеца, вы не могли этот год жить на Тепличном. Мне очень стыдно, что я такой плохой сын. Обещаю исправиться.

Как прошла встреча в Новочеркасске? Надеюсь, было интересно и приятно. Очень переживаем из-за стенокардии. Лекарства мы все купим – это наша главная задача. Главное – не болейте.

Папуля, пословицы по Латинской Америке я тебе подберу. Обязательно. Думаю, найду их в библиотеке. По США я кое-что выслал с предыдущей почтой.

Мамулино письмо от 3 октября 1973 года.

Отвечаю уже в субботу 27 октября утром. Попутно еще раз замечу: больше писем нам не посылайте – прийти не успеют. И мы, очевидно, уже не будем писать, так как почта (следующая) пойдет 15 ноября (а мы 22-го прибудем в Москву).