— Почему у меня стоит, хотя я только что занимался сексом? — невозмутимо уточнил он. — А как иначе, Вера? Ты лежишь на моем диване голая, обсуждаешь позы и вдобавок пожираешь меня глазами.

Я потянулась к бокалу с вином и выпила бы его залпом, если бы Марк не забрал бокал из моих рук.

— Я смотрю, ты прямо жаждешь напиться сегодня до бесчувствия.

А голос при этом хриплый, совсем, как у меня.

Я вдруг вспомнила, что таким же низким голосом он говорил со мной тогда, в ванной комнате, когда я разбила анальную пробку. Получается, то, что я приняла за нотки ярости в его голосе, как раз яростью и не было. Он ведь смотрел на меня со спины, пока я ползала на коленях в одних трусах перед ним с чертовой пробкой в руках.

— Просто, — я нервно облизала губы, — рядом с тобой у меня такое ощущение, что я дремучая девственница, которая в своей жизни ничего не видела и не пробовала. Это немного нервирует, знаешь ли.

— А заводит хоть немного? — спросил, по-прежнему стоя передо мной со своей шпагой наголо, из-за которой у меня в горле опять пересохло, хотя я пила вино секунду назад.

— Немного? — я хрипло рассмеялась. — А ты оказывается скромный, Марк.

— Чего ты хочешь, Вера? — спросил он. — Прямо сейчас. О чем ты думаешь. Скажи мне.

Нашла его глаза. Они, предсказуемо, оказались чуть выше, стоило только оторвать глаза от выдающейся далеко вперед части его тела.

Серые глаза Марка опять потемнели, а зрачки расширились.

— Хочу быть сверху.

Вера

— Опять? — он вскинул одну бровь. — Все-таки не веришь мне, что все может быть иначе?

— Не сегодня.

Мне страшно разрушать уверенность в собственных силах, которые только-только появились. Ведь Марк может оказаться неправ. А еще возможно то, что после двух оргазмов я больше сегодня ни на что не способна. И как тогда? Такая неудача размажет меня тонким слоем рефлексии и самоедства надолго.

— Ладно, — кивнул Марк. — Ты опять будешь сверху.

Он снова опустился на диван, но при этом сполз ниже, устроившись практически полулежа.

— Иди сюда, — сказал он.

— Но ты… Так слишком низко, Марк, чтобы…

Он притянул меня к себе сам, заставил переступить через себя, что я и сделала, сгорая от стыда. А после… После я забыла, как дышать, когда Марк приблизился ко мне, медленно провел языком между моих расставленных ног, а после спросил с этой своей бессменной улыбочкой на губах:

— Что-то не так, Вера? Ты сверху, как и хотела.

Я не могла сказать ни слова. Просто вцепилась в спинку дивана, пытаясь унять колотившую меня дрожь нетерпения, жажды, стыда и страсти. И все одновременно.

Марк прикрыл глаза, я почувствовала его руки на своих ягодицах, а после еще один интимный глубокий поцелуй. Я вскрикнула и вздрогнула всем телом, когда его жаркий требовательный язык проник в меня. Пальцы при этом поглаживали попу, словно случайно задевая чувствительные точки.

Я выгнулась сильнее, вцепившись в диван. Марк не отпускал, вышибая из моей головы все лишние мысли, кроме одной, что никогда, ничего лучше этого, я еще не испытывала. Он вращал языком, кажется, даже прикусывал зубами, дразнился и втягивал пульсирующий клитор в рот.

Я буквально сходила с ума. Звала его по имени, умоляя прекратить агонию. Что-то подсказывало, что он может катапультировать меня в космос очень быстро, но зачем-то изводит, тянет, вынуждая плавиться в его руках.

Мелькнула мысль о том, как бездарно я провела прошедшие три дня и жаль, что нам отведено так мало, но потом к языку присоединились пальцы, и от мыслей в голове ничего не осталось. Они растворились, как те кольца сигаретного дыма, и я сама прекратила существовать.

Вдруг лопнула та натянутая струна, что держала меня все это время. Я даже вращала бедрами, ловя на себе восхищенные и, несомненно, довольные взгляды Марка.

Его-то я и благодарила, беспрестанно повторяя его имя, дрожа в его руках, которыми он крепко перехватил мои бедра, пока в третий раз за вечер кончала. Долго. Насыщенно. Без пиков, только какое-то сплошное продолжительное удовольствие, которое копилось в моем теле годами и только теперь нашло выход.

Пока меня потряхивало, Марк отпустил меня, снова потянулся к тайному схрону в ручке дивана, опять сделал все сам и, впившись в мои губы поцелуем, надавил на плечи.

Я охнула, чувствуя, как крепнут отголоски оргазма. Он заполнил меня полностью и, если еще мгновение назад, я чувствовала себя выжатой и довольной, то теперь поняла, что могу и хочу еще.

Сама приподнялась, стоя на коленях, и немного изменила угол проникновения. Так что, когда опустилась, у меня чуть искры из глаз от удовольствия не посыпались.

Слишком остро. Слишком много.

Я задыхалась, голова кружилась. Я совершенно потерялась, утратила контроль и инициативу. И с трудом узнала голос, когда выдохнула: