Да у нее даже голос не тот. Совсем не тот. Тот голос в душу запал, не мог забыться.

Хотя... Можно ли ожидать от человека, пребывающего под контролем сильной нимфы, адекватной работы памяти?

– Корабль всё еще не остановился? – спросила Аурелия.

— Нет, он просто дно задел. Но скоро вылетит на мель.

— Много внешников осталось?

– Не знаю. Там ваш уро... Юпитер прошелся. Кого не убил, те попрятались.

Девушка устало улыбнулась:

— Юпитера можно называть уродом, я прекрасно знаю, что он не очень красивый. И ко мне можно обращаться на "ты". Как я понимаю, так у вас принято. Мы сейчас, буквально, в одной лодке, нам неизвестно сколько времени придется провести вместе. Так что, для всех будет проще, если мы не станем "выкать".

Приоткрыв глаза, Аурелия приподнялась, села, подслеповато щурясь, огляделась, уставилась на Юпитера и еле заметно кивнула.

Монстр, довольно заурчав, сорвался с места и в один миг набрал столь сумасшедшую скорость, что едва не вылетел за борт, огибая надстройку. Но у него всё было рассчитано до мелочей, вовремя взмахнул правой лапой, вбив когти в обшивку. Только за счет этой импровизированной точки опоры и удержался.

Еще секунда, и он скрылся из глаз за главной надстройкой, а нимфа пояснила:

– - Он будет следить за тем, чтобы внешники не вылезли из нижних отсеков.

Карат хотел сказать, что внешники сейчас скорее удавятся, чем носы высунут, но сдержался, сообщив более важную вещь:

– Не знаю, как ты, а мы отсюда сваливаем. Команда могла связаться с базой и другими кораблями. Или прямо сейчас связывается. Мы не умеем управлять кораблем, да и он на мель идет, сейчас засядет. Мы спустим шлюпку и уйдем. А ты... ты сама думай, что делать будешь. Нам главное, чтобы твой Юпитер нас не трогал.

Аурелия без раздумий и заминок выдала немаленький и связный текст, а это говорило о том, что внешний вид у нее куда похуже, чем внутреннее состояние.

Уж голова варит здраво.

– Я уже сказала, что Юпитер вас не тронет. И он не мой, он... Неважно. Просто не надо его бояться, бояться надо другого. Я приманка, меня ищет Сабина. Сами знаете, что это значит. Но не думайте, что без меня вы ей неинтересны. Каждый, у кого была возможность прикоснуться ко мне пальцем без ее разрешения, должен умереть. Такие правила. Получается, вы все покойники. Это, конечно, если она вас найдет. А она может найти, у нее есть возможности. Сами вы ничего не стоите против нее, а связи со Спартаком у вас нет. И вы не знаете, как добираться до великого знахаря. Я тоже не знаю, но возможно, знаю, как это можно узнать. И со мной у вас больше шансов не просто добраться до другого берега, а выжить. Гораздо больше. Без меня вы бы даже из камеры не смогли выйти. Я, даже в таком состоянии вам помогала. Да я почти невозможное сделала, я смогла ударить по внешникам, следящим по отсекам. Даже не спрашивайте меня, как это получилось. Наверное, слишком много всего совпало в тот момент. Но ведь получилось же. Я не напрашиваюсь к вам, можете даже считать, что я вам одолжение делаю. У меня самой шансов больше, чем с вами. Да и проще одной.

Карат постучал костяшками по углу ящика и спросил:

– Перед тем, как тебя в этот гроб заколотили, ты тоже была полностью в себе уверена? Как сейчас, да?

Аурелия нахмурилась и нехотя покачала головой:

– Меня застали врасплох. Похитили. Я даже не думала, что такое возможно. Ничего не опасалась. Больше они такое делать не смогут. Хотя, я даже им благодарна.

– Зачем тебе идти с нами? Тебе ведь к Сабине надо, а нам наоборот.

– Мне к ней не надо, – резко ответила девушка. – Считаете, что мы с ней теперь враги. Как и вы.

– Тебя какой-то химией накачали? Как ты пролежала в ящике столько времени? И как в таком состоянии взяла под контроль того внешника и Бабника? Да и с Юпитером у тебя какая-то связь непонятная.

– Ты задаешь много ненужных вопросов. Тебе не надо это знать, тебе сейчас надо быстро уходить. Корабли не иголки в стогу сена, такую потерю уже заметили, сколько здесь появятся другие внешники.

В этот момент корабль содрогнулся от нового удара, а затем начал тормозить с такой прытью, что Карат с трудом удержался на ногах.

Восстановив равновесие, он угрюмо произнес:

– Возникает вопрос доверия. Аурелия, я не могу тебе доверять. Ты однажды меня уже подставила, кто знает, что у тебя на уме.

– Лучше тебе не заглядывать в мою голову. Но мне нужно на другую сторону. И еще мне нужен великий знахарь. И тебе он тоже нужен. Состояние, в котором меня держали, нельзя назвать сном. Они думали, что я сплю, но это не так. Я не совсем обычный человек, у меня многое не так, как у вас. Какая-то часть меня и правда спала, но я многое слышала. Не всё, но многое. Слышала про знахаря не один раз. И шутку девочки про тапки тоже услышала. У меня хороший слух. Особенный. Ты можешь отправиться к знахарю сам, со своими людьми. А можешь взять меня с собой. Или хотя бы помочь мне добраться до другого берега. А я тебе помогу. Это выгодно нам обоим. Подумай и прими решение. Но пожалуйста, думай недолго.

Шуст, задрав голову, выругался:

– Да твою же мать! Накаркали!

Тоже уставившись в небеса, Карат разглядел крохотный крестовидный предмет, медленно кружащий над кораблем. Прислушавшись, даже жужжание различил, мысленно выругав себя за то, что не сразу отреагировал на подозрительный звук.

– Теперь они про нас знают... – задумчиво протянул Чак.

– Я могу попробовать его из пулемета снять, – неуверенным голосом предложил Шуст.

Даже здоровому человеку попасть в чуть ли не микроскопический дрон, кружащий метрах в пятидесяти над палубой – непростая задача. Примитивный летательный аппарат с минимумом деталей, простейшей камерой и радиоканалом передачи картинки оператору. Нет смысла делать его громоздким.