А я в этот момент с некоторым удивлением начала вспоминать: неужели Тиль никто так и не рассказал, кто именно провел у ее постели все то время, что она была без сознания? Похоже, выходило, что никто.

Тогда это объясняло все ее расстройство!

— Мне есть дело, — процедил он. — Иначе бы не спрашивал.

— Какое тебе дело?

— Ты ответишь или нет? — прищурился он.

Девушка сжала губы и бросила:

— И не подумаю.

Резко развернулась, чтобы уйти прочь, но Викс неожиданно схватил ее за запястье и с силой дернул.

— Какого лысого ежа ты делае… — возмутилась она, и в этот момент он ее поцеловал.

Схватил и прижал к себе с силой утопленника, добравшегося до спасительного плота. Одной рукой обнял за талию, а второй с жадностью, граничащей с грубостью, зарылся в волосах, сжав пальцы в кулак. Не позволяя Тиль даже подумать о том, чтобы уйти.

Вот только она не собиралась уходить.

Как только это случилось, девушка замерла. Ее руки, раскинутые в стороны, застыли в одной позе, как части ледяного изваяния. Лишь через несколько секунд растаяв, как весенний снег. Она обвила ими его шею, отвечая на поцелуй не менее жадно и страстно, чем сам Викс.

А я, улыбнувшись, прошмыгнула между деревьями обратно на поляну, где продолжались танцы.

Все шло хорошо. Наконец-то все было так, как и должно быть.

Завидев невдалеке Ранфера, я помахала рукой и поспешила к нему. По дороге, правда, пришлось задержаться, потому что меня неожиданно окликнул Джерил.

Он стоял около небольшой арки, увитой цветами, прижавшись к одной из ее стенок. Его руки были сложены на груди, а привычно ленивая поза выдавала полное спокойствие.

— Ну что, все в порядке? — спросил он.

Я нахмурилась, не вполне понимая, что он имеет в виду.

— Ну, любовь восторжествовала, глупые предрассудки в прошлом? — махнул он головой в сторону кустов, туда, где сейчас должны были целоваться Тилья и Ольтер.

Я не смогла скрыть улыбку.

— Вроде того.

— Ну, хвала северным тюленям. И Ольтеру, который едва ли не больший тормоз, чем эти тюлени.

Алые губы искривила усмешка.

— Ты волновался за них? — удивилась я.

— Еще чего, — фыркнул он в ответ. — Я вообще никогда не волнуюсь. Поздравляю со свадьбой, детка. Неплохой праздник вышел. Закуски так себе, а вот вино — отличное.

Он подмигнул мне и поднял с земли откупоренную бутылку ягодного.

Я усмехнулась, покачав головой, и, когда уже собиралась ответить, Джерил вдруг махнул мне рукой, завидев кого-то неподалеку:

— Детка, хорошо тебе повеселиться. Прости, у меня дела.

Развернулся и просто пошел прочь.

Я не успела и слова сказать, открыв рот. А затем заметила Алиру, немного смущенно, как мне показалось, выходящую из кустов.

Со дня той кровавой резни я ее так и не видела, будто оборотница не хотела показываться хоть кому-то на глаза. Сейчас она улыбалась, и это внушало надежду, что с ней все хорошо.

— Кроха, я уже заждался. Ты там уснула, что ль, по дороге? — бросил с усмешкой Джерил, подходя ближе, и неожиданно шлепнул девушку по заднице.

Глаза Алиры широко раскрылись, она вспыхнула и попробовала ударить парня по груди.

— Ах ты… выхухоль! Держи свои руки при себе!

Джерил увернулся и громко рассмеялся. И, несмотря на угрожающий тон оборотницы, я видела, что она тоже улыбается.

Взглянув последний раз на еще одну странную парочку, я пошла дальше, встретившись, наконец, со своим волком.

Ранфер тут же схватил меня за руку и повел прочь от танцплощадки. В беседку, что стояла метрах в пятидесяти от особняка. Здесь было значительно тише, а гирлянды из цветов, обвивающие тонкие колонны, освещали пространство мягким неровным светом.

Мы сели на скамейку возле столика, на котором уже стояли бутылка вина с двумя бокалами и целое блюдо нарезанных фруктов.

А я вдруг поняла, что неспроста здесь никого нет. Это место специально оставили только для нас.

Я прижалась к оборотню и положила ему голову на грудь, взглянув в темное небо, где уже взошла крупная белая луна. Ранфер обнял меня одной рукой и прижал покрепче.

Несколько минут мы провели в молчании. И мне было впервые за долгое время просто хорошо. Спокойствие и тишина обволакивали как мягкая перина, заставляя чувствовать себя счастливой. Чувствовать себя дома.

В этот момент, словно улавливая отголоски моих эмоций, Ранфер вдруг спросил:

— Скажи, лисичка, — начал он медленно, словно опасался чего-то. — Хотела бы ты вернуться домой? В свой мир я имею в виду.

И замолчал. А я почувствовала, как его тело вдруг ощутимо напряглось. Он не двигался, старался вовсе не шевелиться, просто обнимая меня за талию. Но именно сейчас, когда я не ощущала даже его дыхания, мне казалось, что он превратился в каменную статую.