И эти откровения, и отношение многих членов коллектива к своим обязанностям были для меня непривычными, вызывали недоумение, а то и растерянность. Преодолеть трудности помогал ректор, Олег Герасимович Пересыпкин, человек опытный и мудрый. На мои жалобы, что народ нерегулярно ходит на работу, Олег Герасимович отвечал:

– Знаешь, Дипакадемия не ЦК КПСС и не МИД, раз человека нет на месте, значит, это в данный момент и не требуется!

Вскоре от ректора последовал еще один ценный совет. Я посетовал, что сотрудники не подготовили как следует зал для проведения конференции. О.Г. вразумил:

– Запомни, пока ты сам не расставишь стулья, столы и стаканы для воды, никто этого не сделает. Не полагайся на окружающих!

Логично звучали и многие другие наставления ректора. Например, посылать в командировки за границу молодежь, «старики уже наездились, а молодым надо создавать стимулы для работы в научной сфере». Или: «сосредоточить усилия на зарабатывании денег, без них Дипакадемия зачахнет». Когда кто-то из недругов делал ректору и всей Академии очередную гадость, Олег Герасимович спокойно говорил: «Мы незлопамятные, но все помним».

В целом О.Г. Пересыпкин умело руководил сложным, амбициозным коллективом в столь трудный период, когда трещала по швам государственная машина СССР со всеми ее бесчисленными винтиками, включая Дипакадемию. О.Г. окружил себя преданными проректорами (помимо меня, это были проректор по учебной работе Наталья Петровна Гераскина, проректор по кадрам Михаил Павлович Емельянов, проректор по хозяйственным вопросам Владимир Николаевич Рудаков). Заведующие кафедрами (за редким исключением) тесно сотрудничали с ректором.

Что касается меня, то я в другие дела не лез, сосредоточился на науке. Пытался придумать, чем бы занять коллектив НИО, поощрял написание аналитических справок в МИД, организацию конференций и ситанализов, развитие международных контактов.

Вот как комментировал я первые шаги на своей новой работе в дневнике:

Только сейчас отошел от бурных первых дней на новой работе. 6 мая ректор представил меня сотрудникам ДА на Б. Козловском. Коротко изложил мою биографию, отметил, что меня с трудом отдали из ЦК. Затем он уехал, а мы с коллегами переместились в мой кабинет. Заведующие подразделениями, М.П. Емельянов и я поговорили о задачах и проблемах. Зашел в кабинеты, познакомился с рядом людей, услышал массу критики сотрудников в адрес друг друга.

После обеда направился на лекцию на Остоженку. Явились только трое, причем двое запросились на встречу с маршалом Ахромеевым. Лекции в итоге не было. Домой вернулся к пяти, измотанный встречами и впечатлениями.

7 мая, во вторник, я пребывал на работе в относительном спокойствии, ибо был неприсутственный библиотечный день. Стал перебирать багаж, оставленный предшественником: справки, доносы, договоры с иностранными институтами, анкеты. Просмотр занял полдня, но не прочел и десятой доли материалов. Из стенного шкафа выбросил газеты и прочую макулатуру, даже не разбирая. Нет сил во всем копаться.

В полдень уехал на обед в пресс-центр МИДа. Пригласил ректор. Присутствовали ректор, Шустов (руководитель Научно-координационного центра в МИДе), я, зав. меж. отделом А. Гордиевский, зав. кафедрой немецкого языка Н.Д. Иващенко и гость: директор гамбургского института «Хаус Рисен» господин Мёллер. Очень забавный, полный энергии, юмора и начисто лишенный научности. Институт – это скорее общество «Знание». Конференции, семинары, встречи. Отчеты о мероприятиях публикуют, но больше никаких печатных материалов. Мёллер хвастается тем, что ничего не читает – минимум газет, тем более книг. Все, мол, устаревает. Собраться, поговорить – это то, чем, как он считает, следует заниматься.

После обеда зашел в здание на Остоженке, познакомился еще с рядом людей и вернулся домой.

8 мая с утра отправился записывать круглый стол по Китаю на радио. Партнеры – Владимир Георгиевич Пасько (журналист) и Всеволод Иванович Совва (из МИДа). Писали минут 40, надо сжать до 30. Пойдет 10 мая в 15:30. На обратном пути заехал в ЦК, повидался с друзьями, взял из печати часть работы по АТР (62 стр.). И в ДА. Там на меня хлынул поток людей.

В 14:00 пришел Мёллер, состоялись переговоры. Договорились, что немцы в этом году пригласят ректора, группу молодежи (совместно с МГИМО), кого-то на ежегодную конференцию в октябре, сами приедут в сентябре в гости в МГИМО на 2,5 дня, встретятся и с нами. В следующем году примут группу ученых, а главное, молодежь (2–3 группы). После ухода немца встретился с сотрудниками Центра конфликтных ситуаций. Общались 2 часа. Масса жалоб, проблем, непонимания. Устал чертовски, никуда не успел позвонить.

12-го утром направился в ЦК, занимался брошюрой по АТР. Добил ее и сдал в изд-во «Знание» вместе с брошюрой по Дж. Неру. С 15:00 был на работе, а там беспрерывные беседы с людьми. Не смог даже на секунду оторваться. Домой вернулся к 8 вечера. Постепенно узнаю коллег и их наклонности. Все мотаются по заграницам.

Неделя получилась бурной – люди, беседы, экзамены, прием в китайском посольстве от имени Цзян Цзэминя (чокнулся с ним), пресс-конференция китайского лидера в пресс-центре МИДа, поход с южнокорейским журналистом Ким Ен Маном в Кремль к Г. Янаеву, выпивка с Кимом и его дружками Ли и Чжо у нас, настойчивые звонки Бэнга из Казахстана.