Шрифт:
Вот смотрю я на кошечку и разговариваю с ней. Прощение я у неё просила за глупость людскую. Говорю ей, что я тоже голодная и холодно мне, что дорогу потеряла. Говорю, война проклятая когда-то же кончится, и будем мы все в мире жить. И люди зверям помогать будут, а звери людям. Кошечка расслабилась и внимательно слушала. Мне кажется, я ей всё о себе рассказала, хоть и кратко…
Вдруг грохот и рёв моторов. Это немецкие самолёты над лесом летели. В это время нужно к стволу дерева прижаться, чтобы на снегу не заметили сверху. Страшно очень. А тут кошечка бедная. Вскочила она на ветке на все четыре лапы, спина дугой, шерсть дыбом, сама шипит… Чтобы ей не так пугливо было, я её попыталась поближе к себе позвать, но она никак не реагировала. Видно было, что совсем дикая стала эта зверушка. Жалко мне её было. Очень жалко. Тогда я подбежала к её дереву, где она сидела, к стволу прижалась. Она на ветке сидит, вся напряглась опять. Я как раз под ней стою, тоже от ужаса и холода трясусь. Ну и как тут поможешь? Разве что разговорами. Самолёты пролетели, грохот прекратился, а я её снова успокаивать стала, а может, не столько её, сколько себя. Только так она в напряжении и следила внимательно за мной, лапу больше не свешивала как раньше.
Не знаю, как долго я разговаривала с ней, стоя как раз под веткой, где она рычала, а только мне легче стало. Выговорилась. Страх прошёл. Снега пожевала – ожила. Дальше надо было идти. Попрощалась я со зверушкой. С собой звать не стала: кормить-то нечем! Так она и осталась там на ветке сидеть.
Хороший пёсик… Хороший. Ой, он мне руку лизнул! Благодарит за ласку…
Ну, а потом я узнала, что это не просто кошка была, а самая настоящая дикая рысь. Мне лесник объяснил, что рысь намного крупнее домашней кошки. Я этого не заметила, потому что она на ветке была. На ушках у рыси кисточки и хвост короткий всегда. Сытая рысь редко нападает на человека, а вот голодная – запросто, особенно, когда видит, что человек ослаблен – болен или раненый. Чаще она прыгает сверху и очень опасна. Лесник сам видел то, что остаётся после такого прыжка.
А я теперь точно знаю, что когда дикий зверь чувствует ласку и любовь, он никогда не нападёт. Не нападёт даже во время голода, во время страха и когда перед ним уставший, голодный подросток. Я с ней тогда разговаривала искренне и честно, и жалела её по-настоящему, от всего сердца. Это меня и спасло. Именно любовь мне помогла выжить.
А собачка Ваша опять побежала к своим приятелям. Смотрите, как они хорошо играют все вместе! Не ссорятся… Вот и молодцы… Так и надо: в мире жить. Всем в мире и в любви.
Евгения Дериземля
Меня зовут Евгения Михайловна Дериземля, родилась 25 января 1984. Живу в городе Кременчуг на Украине.
Я увлекаюсь написанием рассказов, стихов, сказок для детей. Принимаю участие в разных литературных конкурсах. Являюсь финалисткой международного литературного конкурса «Творческий проект «Об этом говорят…» Книга – 2014», а также финалисткой международного литературного конкурса «Осенний полет фантазии – 2014»; Дипломант международного литературного конкурса «Вся королевская рать» (1 этап, проза для детей, 2015); финалистка международного литературного конкурса «Поэтический слэм» (2015); призер Литературного конкурса «Самый яркий праздник года – 2016» (третье место); финалистка интернет-конкурса «Сбереги» (2016, г. Серов); являюсь победительницей всеукраинского литературного конкурса (3 место) «Возрождение» в номинации «Проза» (2016).
Новый министр короля
Случилось это давным-давно в далекой прекрасной стране. Сколько веков назад это было, уже никто и не вспомнит. Правил тем государством великий король, правил мудро, но был тот король немного чудаковат, а впрочем, все великие люди имеют свои странности. Возомнил венценосец себя не просто коронованной особой, а божеством.
– Считайте меня Богом! – заявил он своим подданным.
Часами монарх мог стоять перед толпой людей, напустив на себя, как ему казалось, божественный вид, страшно выпучив глаза. Это были не все его причуды. Был у правителя любимый белый конь, скакун благородных кровей. И так король любил этого коня, что назначил его министром. Выстроил для жеребца мраморные конюшни со скульптурами и фонтанами, и даже денежный оклад, как и любому министру, назначил, а ведь животное и не понимало, что такое деньги. Тем не менее, жалование скакуну начислялось регулярно. И не мудрено, ведь лошадь каждый день присутствовала на совете министров, и ее голос в принятии важных государственных решений был очень значимым. Обращаться к жеребцу положено было как к самой важной персоне, только на «вы», и следовало его называть господином.
– Господин конь, а не соблаговолите ли вы утвердить резолюцию, – с поклоном подносили скакуну очередную важную государственную бумагу.
«И что с ней делать, кто его знает, – подумал конь, – может, ее есть нужно?» – и сжевал поднесенный ему документ.
Удивительно, но король своим новым придворным был весьма доволен, а может, ему просто нравилось потешаться над своими важными чиновниками. С удовольствием монарх наблюдал за тем, как его вельможи, разодетые в дорогие шелка и увешанные драгоценностями, бьют поклоны перед глупым животным, стараясь ему угодить. Ну еще бы! Ведь непочтение к высокопоставленной особе из совета министров каралось смертной казнью. Так же новому министру положено было присутствовать на всех балах и званых ужинах. Каждый дворянин почитал за честь пригласить к себе в гости именитую лошадь. Вот и сейчас пришел посыльный от самого короля.
– Господин министр, – с низким поклоном обратился к скакуну слуга.
Конь смирно стоял в своем стойле и жевал зеленую свежескошенную траву.
– Его величество приглашает вас на сегодняшний торжественный бал, – все тем же помпезным тоном продолжил глашатай, но жеребец даже ухом не повел, продолжая громко чавкать своим любимым лакомством.
– Король будет очень рад лицезреть вас рядом с собой за праздничным столом.
Конь вскинул голову и громко заржал, мотая гривой.
«Ох уж эти люди», – подумал белый жеребец, – опять нарядят его в синий камзол с кружевным воротником и поведут во дворец по скользкому мраморному полу, да еще и с дамами танцевать заставят.
Вот в прошлый раз довелось с толстой женой советника его величества вытанцовывать. Подковы звонко выстукивали по скользкому мрамору, копыта разъезжались в разные стороны. Конь не удержался да и завалился. Хорошо, хоть на толстую даму упал, с которой танцевать пришлось, а то ведь больно было бы. Но не смотря на этот конфуз, каждая богачка почитала за честь пойти на круг вальса с конем-министром. А как же! Ведь это было пожелание его величества. А ослушаться короля-самоду-ра никто не смел.