– Фух, пронесло, – сказал я, когда мы оказались у искомой двери.

Но Сокол моей радости не разделял. Он покрылся мелкой испариной, его трясло, а лицо стало белее мела.

– Как мы обратно пойдем? – шепотом спросил мой друг.

– Так же, – пожав плечами, ответил я. – Не ссы, если бы они хотели нас отоварить, ждать бы не стали. Когда обратно пойдем, держись спокойно, не трясись – они это чувствуют. И… это. В глаза, на всякий случай, лучше никому не смотри.

Сам не понял, как получилось, но нагнал жути еще больше.

Наконец мы собрались духом и позвонили в дверь. Нам открыла сильно сдавшая женщина, в засаленном халате, с бегающими глазками и жуткой косынке.

– Здрасьте, – поприветствовал я, – нам бы пол-литру.

– Полтинник, – с усиленным ударением на втором слоге произнесла Зойка, явно показывая, что ее товар не дешевка какая-то, а потому стоит соответствующе.

– Идет, – кивнул я и протянул заранее заготовленную купюру.

Зойка придирчиво оглядела бумажку, словно кому-то в мире может прийти в голову подделывать пятьдесят рублей. Но я не возражал, хотя вид хозяйки квартиры уже не вызывал желания покупать хоть что-то, что можно употребить внутрь. Проверив бумажку, бутлегерша удалилась, закрыв предварительно перед нами дверь.

– А чего ты так мало попросил? – ожил Сокол. – Нам же литров двадцать надо.

– Сначала попробуем, – ответил я. – Выкинуть пятьдесят рублей не так жалко, как две штуки.

– И что, – снова задрожал Сокол, – нам придется сюда снова возвращаться?

– Ну, можем здесь продегустировать, – пожал я плечами. – Только придется из горла пить. Ты как?

– Да хоть с пола, лишь бы через этих не ходить.

Появилась Зойка с пластиковой бутылкой, в которой плескалась мутная жидкость.

– Вот, – протянула она бутылку.

– Послушайте, – сказал я, не торопясь забирать купленное, – мы с другом идем на праздник и нам нужно больше алкоголя. Литров двадцать сможете нам налить?

– Двадцать. – Глаза Зойки округлились от жадности. – Это две тыщи.

– Деньги есть, – уверенно сказал я и достал две зелененькие бумажки. – Но мы же не можем вслепую покупать, надо сперва попробовать.

– Поняла, – засуетилась Зойка и снова захлопнула дверь.

– Ты чего? – удивился Сокол.

– Сейчас увидишь, – успокоил я его.

И правда, бутлегерша появилась с нашей бутылкой самогона, но в этот раз она в придачу передала нам маленький пакет.

– Только не шумите, – попросила она и захлопнула дверь.

Мы спустились на цокольный этаж и устроились на подоконнике. Щедрая Зойка положила нам в пакет четвертушку черного хлеба, четыре стрелки зеленого лука и маленький кусочек сала, а на самом дне – о чудо! – нас радостно приветствовали два пластиковых стаканчика.

– Живем, – радостно сказал я и разлил по первой.

Ну что сказать, «Далмором» и не пахло. Пахло тухлыми овощами и чем-то неуловимо убийственным с химическим оттенком.

– Господи, какая гадость, – прохрипел Сокол и стал отчаянно заедать проглоченное.

– Ну вот, а ты говорил двадцать литров, – ухмыльнулся я и закурил. Послевкусие было еще хуже, чем привкус.

– Что будем делать? – спросил меня приятель, тоже закуривая.

– Надо думать. С одной стороны – сивуха, не уверен, что все после такого доживут до утра. С другой стороны, если тебе эти люди не очень близки, а мне, например, именно так, я бы не парился. Ведь за две тысячи мы сможем купить максимум три литра водки. Охота тратиться?

– Нет, – покачал головой Сокол. – Я так не могу. Там и друзья мои будут, и девушки. Да и все сразу почувствуют эту вонь.

– Смотри сам, – пожал я плечами. – У меня две с половиной, за остальным надо домой идти. А как-то не хочется.

– У меня пятера, но мне еще жить на нее, – пожаловался Сокол.

– Зачем же ты соглашался на себя спиртное брать?

– Да это, в общем, я предложил всем собраться.

– Ясно. Ладно, пойдем отсюда. Есть еще один план, правда, не знаю, насколько он удастся.

– Какой? – обрадовался Сокол. Но ответить я не успел.

На лестничную площадку цокольного этажа нетвердой походкой поднялось совсем юное, сильно потрепанное и неприятно пьяное создание. Создание, видимо, имело лишь поверхностное представление о красоте и совсем не разбиралось в одежде. Про мейкап лучше вообще промолчу. Если бы она просто упала в ведро с краской – было бы краше. Но создание не понимало всей чудовищности своего появления и стало приставать к Соколу.

– Мальчик, – ужасно писклявым, да к тому же наигранно жеманным голосом обратилось создание к моему приятелю, – я тебя хочу.