Шрифт:
Я знал, что это вранье. Не придумали ничего лучше.
– Возьмите ключи. Пойдите, гляньте на бензиномер. Никто тридцать фунтов топлива не заливал.
Я пошел с ним и открыл автомобиль. Едва я включил зажигание, полицейский растаял. Вместо него, открывая пассажирскую дверь, стоял молодой мужчина в костюме.
– Мистер Сторм, меня зовут Роберт. Я из британской разведки.
Его слова были как удар под дых.
– Добро, – промямлил я, вылезая из машины. – О чем вы хотели со мной поговорить?
– То, о чем мы будем говорить, опасно, – сказал Роберт, – очень, очень опасно. И очень важно.
В чем опасность, мне было не совсем понятно. Я пригласил его зайти в дом, но он отказался, и мы стояли рядом с машиной. Немного придя в себя, я поразился, насколько он молод. Скорее всего, вчерашний выпускник, и это его первое дело.
Я подумал, что в службе безопасности узнали о моем срыве с наркотиками и считали, что на этом меня можно подцепить.
– Могу я задать вам несколько вопросов? – спросил он снова. Я заметил взгляды, которые бросали на нас через улицу уезжающие на работу соседи.
– Мортен, – произнес он, стараясь говорить легко и непринужденно, – у нас в Великобритании очень опасная ситуация с терроризмом.
– Во-первых, меня зовут Мурад, – ответил я. – Во-вторых, мусульман вам бояться не стоит. Террором тут занимались католики, ИРА, почему бы вам не поискать католиков или испанцев из ЭТА? Почему вам не дают покоя мусульмане? В Великобритании мусульмане никогда не устраивали терактов.
Войдя в роль, я перешел к Ираку.
– Сколько сотен тысяч детей вы убили? Ждали, что мусульмане не разозлятся? Думали, сможете убивать людей и избежите возмездия? Я вас не боюсь. Хотите, соберу вещички, и везите меня в тюрьму.
Роберт улыбнулся и покачал головой.
– Мы не хотим вас арестовывать. Мы просто хотим кое-что у вас спросить.
И датский мусульманин и сотрудник МИ5 вступили в дискуссию прямо на Помфрет-авеню, в шаге от Тритоп Клоуз, в Лутоне.
Но общие рассуждения закончились.
– Что вы думаете об Абу Хамзе? – спросил он.
Абу Хамза аль-Масри – воинственный имам из Египта, «Капитан Крюк», как за протез руки прозвали его беспардонные английские таблоиды. Он утверждал, что потерял руку при разминировании в Афганистане. Он был имамом лондонской мечети в Финсбери-Парк в Северном Лондоне [58] .
58
В 2004 году Абу Хамзе предъявили обвинения в подстрекательстве к убийству немусульман и разжигании расовой ненависти. Во время моей встречи с Робертом суд над ним только начался. После осуждения и отбытия срока тюремного заключения его в 2012 году экстрадировали в США, где он предстал перед судом по обвинению в терроризме.
– Я о нем почти ничего не знаю, – ответил я, что соответствовало действительности. Пути наши никогда не пересекались, его лекций я никогда не читал. – И вам в угоду я его не оклевещу. Вы – неверный, а он – брат-мусульманин.
Стоя у машины рядом с домом, мы проговорили около двух часов. Все это время я спрашивал себя, не предъявят ли мне обвинения по одному из множества антитеррористических законов. Возможно, в МИ5 стало известно о написанной мной в оправдание джихада диатрибе или меня опознали в толпе демонстрантов, протестовавших у американского посольства. Или на меня донес Исламский центр в Лутоне, сочтя меня и моих друзей опасными радикалами.
Роберт собрался уходить. На прощание мы пожали друг другу руки, оба понимая, что это часть игры. Только я не знал, что за происходящим из припаркованной поблизости машины наблюдали два офицера датской разведки. МИ5 со товарищи явно считали, что я стою потраченного времени как потенциальный осведомитель.
Всего три недели спустя после разговора, 6 июля 2005 года, на шотландском курорте Глениглс собрался саммит глав государств и правительств «Большой восьмерки», организованный Тони Блэром. После почти восьми лет пребывания у власти Блэр выглядел уверенно. Поддержкой войн в Афганистане и Ираке с развертыванием большого контингента британских войск он тесно связал Великобританию с Бушем. Но общественное мнение на родине решительно повернулось против войны. Доказательства наличия у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения, послужившие обоснованием вторжения, были, по меньшей мере, небесспорными.
Кроме того, войны вызвали гнев многих британских мусульман. Кое-кто отправился в Пакистан, чтобы присоединиться к «Аль-Каиде», талибам и другим группировкам. Некоторые остались, погибли или пропали без вести на племенных территориях, их дальнейшие судьбы неизвестны. Некоторые вернулись домой.
Утром 7 июля Блэр с ведущими министрами правительства представили амбициозную повестку дня саммита. Помощник передал британскому премьер-министру записку. Три террориста-смертника взорвались в лондонском метро, были жертвы, столица парализована. Вскоре четвертый террорист-смертник взорвал лондонский автобус.
Блэр покинул конференцию потрясенный.
– Очевидно, что в Лондоне произошла серия терактов, – сказал он, садясь в вертолет.
В то утро я о бойне в 30 милях к югу не слышал. И понятия не имел, что бомбисты сели на лондонский поезд в Лутоне. Однако мое недельной давности категорическое утверждение в разговоре с сотрудником МИ5 Робертом о том, что Британии не стоит бояться мусульман, внезапно оказалось ложным. Не подозревая о событиях в Лондоне и прогуливаясь по Лутону в мусульманской одежде, я ловил на себе враждебные взгляды.