Андрей Балабуха
Усть-уртское диво
Чем больше времени проходит со дня, когда явилось нам "усть-уртское диво", тем чаще я вспоминаю я думаю о нем. Интересно, происходит ли то же с остальными? Как-нибудь, когда все мы соберемся вместе, я спрошу об этом. Впрочем, все мы не соберемся никогда. Потому что... Мне кажется, что это я должен был пойти туда, но тогда у меня просто не хватило смелости. Да и сейчас - хватило бы? Не знаю. К тому же это неразумно, нерационально, наконец, просто глупо - в чем я был уверен еще тогда, остаюсь убежден и сейчас. И все же...
"Усть-уртское диво..." О нем говорили и писали не много. Была статья в "Технике - молодежи", в разделе "Антология таинственных случаев", с более чем скептическим послесловием; небольшую заметку поместил "Вокруг света"; "Вечерний Усть-Урт" опубликовал взятое у нас интервью, которое с разнообразными комментариями перепечатали несколько молодежных газет... Вот и я хочу об этом написать.
Зачем? Может быть, в надежде, что, описанное, оно отстранится от меня, отделится, уйдет, и не будет больше смутного и тоскливого предутреннего беспокойства. Может быть, чтобы еще раз вспомнить - обо всем, во всех деталях и подробностях, потому что, вспомнив, я, наверное, что-то пойму, найду не замеченный раньше ключ. Может быть, ради оправдания, ибо порой мне кажется, что все мы так и остались на подозрении. Впрочем, не это важно. Я хочу, а должен написать...
Как всегда, разбудил нас в то утро Володька. Хотя "всегда" - это слишком громко сказано. Просто за пять дней похода мы привыкли уже, что он первым вылезает из палатки - этакий полуобнаженный юный бог - и, звучно шлепая по тугим крышам наших надувных микродомов, орет во всю мочь:
– Вставайте, дьяволы! День пламенеет!
И мы, ворча, что вот не спится ему - и без того, мол, вечно не высыпаешься, так нет же, и в отпуске не дают, находятся тут всякие джеклондоновсхие сверхчеловеки!
– выбирались в колючую прохладу рассвета.
Но на этот раз нашему возмущению не было предела. Потому что день еще в не собирался пламенеть, и деревья черными тенями падали в звездную глубину неба.
– Ты что, совсем ополоумел?
– не слишком вежливо осведомился Лешка и согнулся, чтобы залезть обратно в палатку.
Я промолчал: не то чтобы мне нечего было сказать - просто я еще не проснулся до конца, что вполне понятно после вчерашней болтовни у костра, затянувшейся часов до трех. Промолчали и Толя с Наташей - думаю, по той же причине. Все-таки будить через два часа - это садизм.
– Сам сейчас ополоумеешь, - нагло пообещал Вододька.
– А ну-ка пошли, ребята!
Хотя Володька был самым младшим из нас, двадцатилетний студент, мальчишка супротив солидных двадцатисемилетиих дядей и тетей, но командовать он умел здорово. Было в его голосе что-то, заставившее нас пойти за ним без особого сопротивления. К счастью, идти пришлось недалеко - каких-нибудь метров сто.
– Это что за фокусы?
– холодно поинтересовался Лешка и пообещал: - Ох и заработаешь ты у меня когда-нибудь, супермен, сердцем чую...
– А хороший проектор!
– причмокнул Толя.- Где ты его раздобыл?
Действительно, первое, что пришло нам в голову, - это мысль о проекторе. И естественно. Между двумя соснами был натянут экран, а на нем замер фантастический пейзаж в стиле Андрея Соколова. Четкость и глубина изображения вызывали восхищение. Казалось, между соснами-косяками открылась волшебная дверь, ведущая в чужой мир. Багровое солнце заливало густым, словно сжиженным светом темный песок, волнами уходивший вдаль - туда, где вычертились в изумрудно-зеленом небе горы, внизу неопределенно темные, не то исчерна-синие, не то иссиня-зеленые, увенчанные алыми снежными шапками. Оправа высилась густо-фиолетовая скала, отбрасывавшая ломаную, какую-то даже изорванную тень. Формой она походила на морского конька, стилизованного под новомодные детские игрушки, изображающие зверей, и в этой тени едва ощутимо чувствовалось что-то - не то куст, не то щупальца какого-то животного.
– Замечательно красиво!
– Наташа передернула плечами.
– Молодец, Володька, днем не рассмотреть было бы!
– Да при чем здесь я!
– обиделся Володька.
– Я из палатки вылез, отошел сюда, увидел - и побежал вас, чертей, будить!
– А проектор сюда господь бог принес?
– невинно полюбопытствовал Лешка.
– В самом деле, Володька, хватит, - поддержал я.
– Поиграли - и будет. Мы не в обиде, картинка великолепная...
– Дался вам проектор! Да где он? Где? И где его луч?
Луча и впрямь не было - сразу это как-то не дошло.
Мы переглянулись.
– Может, голограмма?
– неуверенно спросила Наташа.
Никто ей не ответил: представления о голографии у вас были одинаково смутные. Кто его знает!..
– Или мираж?..
– предположил я.
– Мираж?
– переспросил Толя с убийственным презрением.- Где ты видел мираж ночью? Да еще с таким неземным пейзажем?
– Неземным?
– настороженно повторил Володька.
– Ты сказал - неземным? Верно ведь! А если это...