«Ну и уро-о-ды! – знобко передернул плечами Лев. – Эта их «прогрессивная методика» ничем не отличается от пещерного каннибализма, когда умершего попросту съедали. И нам это гнуснейшее безобразие они пытаются преподнести как что-то «ультрасовременное», «ультрапередовое»?! Как сказал бы Стас, козлы, они и есть – козлы…»

Углубившись в тонкости технологии производства алмазов (всего он насчитал пять или шесть способов), Гуров прочел, что на создание искусственного алмаза каратов на тридцать у производителей уходит около трехсот часов – более десяти суток. На сегодня алмазы «бодяжат» и американцы, и европейцы, и китайцы, и японцы. В России производством искусственных алмазов занимаются в трех местах – в Троицке, Сестрорецке и Новосибирске. В Москве имеется НИИ «Алмаз», где проводятся широкомасштабные работы по синтезу искусственных алмазов, разрабатываются новые инструменты на основе этого супертвердого минерала, изучаются различные сферы применения как природных, так и искусственных алмазов. Есть и Институт минералогии, где работают с самым широким кругом драгоценных камней, изучая новые способы их добычи, огранки, использования в технике.

Найдя контактные телефоны этих научных учреждений, он позвонил в НИИ «Алмаз». Женский голос на том конце провода сообщил, что сотрудники интересующего его профиля уже разошлись по домам и будут завтра утром в девять. То же самое ответили и в Институте минералогии. Положив трубку, Лев задумался. С учетом того, что он только что узнал из Интернета о производстве искусственных алмазов, его несколько удивила достаточно резкая реакция определенных структур, как внутри России, так и вне ее, на ситуацию с синтетическими алмазами непонятного происхождения и не менее непонятной принадлежности, обнаруженными в Подмосковье.

То, что эти камешки – предмет контрабанды, и без пояснений было яснее ясного. Правда, еще предстояло выяснить немаловажный момент: это была контрабанда к нам или кем-то готовилась контрабанда к «ним»? Например, если бы была задержана партия фальшивых долларов или евро, то тогда было бы вполне объяснимо и понятно, для чего именно их со Стасом сорвали с отпуска и бросили на эту «амбразуру». А вот искусственные алмазы, которых и так уже производится в мире сотни тысяч, если не миллионы, тут-то чего, грубо говоря, кипишиться?!

«Ладно, – устало вздохнул он, поднимаясь из-за стола, – завтра разберемся, что тут за заморочки и с чего это вдруг все так занервничали…»

Когда Лев уже закрывал дверь кабинета, зазвонил его сотовый. Это был Стас. Он рассказал, что нашел-таки Федора Шуркина, на которого был оформлен «Ситроен», но поговорить с ним не удалось. У старика на днях случился инсульт, и он лежал в своей районной больнице. Его супруга, по понятным причинам не настроенная на разговоры, только лишь и смогла сказать, что года два назад к ним приходил до той поры незнакомый им мужчина, который представился знакомым их знакомого. Вот он-то за хорошие деньги и уговорил старика оформить на себя иномарку. Как зовут незнакомца, она забыла, а знакомый, который прислал его к Шуркиным, этой весной умер после укуса клеща. Эта «ниточка», был убежден Станислав, оказалась, по сути, начисто оборванной.

– Ну, это ты зря… Ничего подобного! – невозмутимо возразил Лев и тут же пояснил: – Этот «Ситроен», даже если им кто-то пользуется по генеральной доверенности, обязательно должен иметь полис ОСАГО. А в нем имеется информация обо всех, кто ездит на этом авто. Я сейчас дам задание информационщикам, и завтра мы будем знать все, что нам необходимо.

– Тьфу ты, блин! – конфузливо крякнул Стас. – Что-то я затупил, и не хило… Да, Лева, ты прав – хоть ОСАГО, хоть КАСКО такую информацию в себе содержат. Как же я про это забыл? Похоже, старею…

– А по-моему, просто у нас давно уже не было выходных и отпусков. Я себя тоже то и дело ловлю на всяких «затупизмах», – огорченно вздохнул Гуров.

– Лева, но тогда выходит, что к деду Шуркину ездить какой-то необходимости не было вообще?

– Думаю, встретиться с ним в любом случае не помешало бы. Вполне возможно, старик с настоящим хозяином «Ситроена» общался и располагает о нем какой-то личной информацией. Например, было бы интересно узнать, как тот тип объяснил старику необходимость такого замысловатого маневра с оформлением машины, не звонил ли кто-нибудь ему в присутствии Шуркина по телефону, в конце концов, как они решили вопрос с оплатой налога на транспортное средство – счета-то к оплате наверняка приходили на адрес деда.

– А-а-а… – понимающе протянул Станислав. – Ну да, ну да… Кстати, а что у нас на завтра? Ты уже определился?

– Да, я нашел адреса двух институтов, которые занимаются «алмазными» вопросами. Это НИИ «Алмаз» на Сахалинской и Институт минералогии на Мостостроевской. Ты, я так понимаю, скорее поехал бы в «минералогию» – тебе туда ехать-то всего ничего…

– Да, я на Мостостроевскую! – согласился Крячко. – Ладно, созвонимся.

Сразу же после разговора со Стасом Лев созвонился с начальником информотдела Жаворонковым и поручил ему выйти на страховые компании, чтобы установить пользователя (или пользователей – если их несколько) «Ситроена», заодно этот же вариант – для сгоревшего «Форда». Посетовав на то, что Орлов загрузил их отдел «выше крыши» в связи с убийством ведущего сотрудника одной из американских НКО, получившей статус «иностранного агента», Жаворонков пообещал, что чуть высвободится время – он сразу же займется заданием Гурова.

В довершение всего Лев зашел в лабораторию криминалистов и сообщил, что хочет взять для «наглядности» во время визита в НИИ несколько камешков. Впавший в ступор завлабораторией подполковник Махов беспомощно задвигал руками, не зная, что сказать в ответ.

– Лев Иванович, но ведь каждый из них стоит не менее миллиона рублей!!! – наконец выдавил он, сделав большие глаза.

– Викентий Николаевич, я беру камни под личную материальную ответственность! – заявил Гуров и, взяв листок бумаги, написал расписку.