Я приступил к работе. Здоровяк, с которым я чуть не подрался, и еще два бойца подавали мне ящики снизу, а я принимал и относил в трюм. На гражданских судах вся эта процедура автоматизирована и происходит без участия людей, а вот в армии, чтобы бойцам жизнь медом не казалась, подобная механизация считается лишней.

Здоровяк, решив показать свою удаль, схватил в одиночку тяжелый ящик и хотел швырнуть его в меня, но в последний момент не удержал. Упав на бетонное покрытие, ящик рассыпался, консервные банки покатились в разные стороны. Откуда ни возьмись, тут же появился капрал Гутрис.

– Я сейчас все соберу! – испугался амбал. Похоже, капрала тут побаиваются.

– Боец Крауф! Четыре наряда! – вынес приговор Гутрис.

– Господин капрал, разрешите обратиться!

– Что тебе, Гвожек?

– Это не он, это я уронил, – не знаю зачем, соврал я.

– Курсант Гвожек! На первый раз – два наряда.

Капрал ушел. Где-то через час погрузка закончилась. Мне показали свободный шкаф для моей амуниции. Во время старта при себе не разрешалось иметь ничего, даже оружия. Закрыв шкаф, я занял место в отсеке для личного состава, где уже сидели двадцать семь бойцов. Мое место оказалось рядом со здоровяком Крауфом.

– Спасибо, курсант, – он протянул мне руку.

– Да ладно.

– Четыре наряда – это занесение в личную карточку. А у меня два уже есть. Третье занесение – списание в хозчасть. Сапоги салагам выдавать, сам понимаешь.

– Понимаю.

В отсек вошел командир взвода, поручик Рубан. Оглядел нас.

– Взвод! Приготовиться к старту!

Взревели моторы. Звукоизоляция на военных судах тоже, прямо скажем, не очень. Не то, что на лайнерах или спейсобусах. Да и перегрузочка на старте будет – впечатает не по-детски. Но ничего, выход на орбиту занимает всего несколько минут. А на орбите мы состыкуемся с корветом батальона и уже вместе с ним телепортируемся в систему Неккара (Созвездие Волопаса), где готовится операция по освобождению народов планеты Риксида. Там на дальнем дрейфе нас уже поджидает флот Легиона.

Мои консервативные родители-пацифисты называют это колонизацией, они вообще были против, чтоб я служил в Легионе Освобождения. Однако в средствах массовой информации это называют избавлением народов от рабства и тоталитарных режимов. Хотя, по большому счету, после «зачистки» нашими войсками планеты, на ней обычно создается единое государство с марионеточным правительством, послушным воле Межгалактической Лиги. Но лично мне все это совершенно фиолетово, пусть политикой занимаются те, кому это надо, а мы просто выполняем свой долг. Мы – армия с гордым названием Легион Освобождения. Служить в Легионе ответственно и почетно, миллионы мальчишек мечтают стать легионерами, а становятся один из тысячи, потому что отбор очень строгий. Мы несем в другие миры свободу, народовластие и, в конце концов, цивилизацию и технический прогресс.

Перегрузка сменилась невесомостью, разгонные моторы смолкли, только тихо жужжали коррекционные двигатели. Пилот распахнул дверцу кабины и крикнул:

– Можно расслабиться, оводы!

Наш взвод называется ОВОД – отдельный взвод особого десантного батальона. Не знаю, куда в этой аббревиатуре подевалась последняя буква «б», но без нее и на самом деле благозвучнее. Особый десантный батальон – это передовой отряд Легиона, он первый высаживается на планету и готовит плацдарм для высадки армии. А задача нашего взвода – подготовить плацдарм для высадки батальона.

– Что, братцы, опять летим порядок наводить… – произнес один из бойцов, сидевший напротив. – Теперь на Риксиде.

– Ты чем-то недоволен? – подался вперед здоровяк Крауф.

– А чем тут быть довольным? Мне два месяца служить осталось. А нас, все-таки, не в Луна-парк везут.

– Вот и сидел бы дома.

– Дома, дома… Домой-то хочется, а кто ж отпустит? Служба…

– Не надо унывать, дружище, – решил я подбодрить товарища. – Мы освобождаем народы планет, где процветает рабство и насилие. Да их потомки и через сотню лет тебе спасибо говорить будут. И домой вернешься героем. А если кому суждено погибнуть, так что ж? На войне как на войне.

– Можно подумать, им нужна эта свобода, – продолжал ныть пессимист. – Это нам нужны их планеты.

– Нужны, правильно, – отозвался еще какой-то парень, которого мне не было видно. – Потому что мы – самая сильная держава Вселенной! И все должны подчиняться нам!

В отсек вошел, точнее, вплыл поручик Рубан, за ним подпоручик-медик.

– Так! Прекращаем разговоры. Начинается стыковка с корветом. После стыковки – сразу же перемещение в систему Неккара. Сейчас подпоручик сделает вам уколы.

2

Мне снился райский земной уголок. Чудесный сад, цветы, плодовые деревья, солнечная лужайка, на которой резвятся дети. Барышни в длинных полупрозрачных белых платьях с зонтиками от солнца прогуливаются под руку с галантными кавалерами в кремовых тройках. Пожилые мужчины в белых шляпах беседуют с солидными дамами, сидя на белых скамейках с ажурными спинками. Откуда в моей памяти взялась эта картина? Я в жизни никогда такого не видел. Говорят, что есть генетическая память, мы вспоминаем то, что видели наши далекие предки. Я смотрю на эту идиллию, а в руках у меня пульт. Маленький пульт с красной кнопкой. Сейчас я нажму эту кнопку, и сначала в земле образуется ямка, как в первые мгновения на воде, когда в нее бросили мяч. Потом будет ослепительная вспышка, потом столб черной земли поднимется до небес, и раскроется гриб, огромный атомный гриб…