Признаюсь, на несколько минут я забыл и о приближающейся эскадре, и обо всем остальном на свете. На финишной прямой наши девушки растянулись цепочкой – не у всех хватало сил на последние метры, и киззски стали обходить их одну за другой! Боюсь, если бы надо было пробежать еще сотню метров, победа досталась бы местным спортсменкам! Но финишную прямую первой пересекла все-таки Таня Майер, – весь стадион скандировал ее имя, – а киззски были только третьей и четвертой.

Победительница прямо за финишной чертой рухнула без сил на снег, как и наша лыжница, пришедшая второй. А вот местные спортсменки под ликующие крики публики пробежали по стадиону еще целый круг почета. Правда, минут через пять и наши девушки тоже сумели пройти этот круг, но я видел их почерневшие лица, судорожно вздымавшиеся груди… Да, гонка была очень тяжелой, и я понял, что то, что награждение победителей откладывается на вечер, было более чем оправдано.

В командном зачете, пусть и с минимальным преимуществом – ввиду того, что Соня Лундгрен сошла с дистанции, победили все-таки земные лыжницы. Комментатор сообщил, что с Соней ничего страшного не случилось, она просто растянула мышцу. Но мне показалось, что Соне элементарно не хватило сил, все-таки она была ветераном нашей команды, ей недавно исполнилось сто шестьдесят четыре года, а это – очень немало даже для лыжного спорта…

Перерыв перед началом мужской гонки позволял зрителям размяться и перекусить в многочисленных кафе, разбросанных по всей долине. Мария Семеновна, к нашему счастью, отправилась поздравлять спортсменок и тренеров, а мы втроем пошли немного прогуляться.

Многотысячная толпа болельщиков представляла собой смесь людей и киззов, кое-где виднелись возвышающиеся фигуры тэров. Поскольку день был солнечный, все земляне носили темные очки, – и туристы, и космофлотчики, выделявшиеся из пестрой толпы своими ослепительно-белыми мехами форменных курток. Больше всего в толпе болельщиков было, конечно, киззов. Почти все они очень ловко передвигались на коротких широких лыжах, и мало кто из них пользовался лыжными палками, в отличие от туристов с Земли, которые, все-таки, стоя на лыжах, предпочитали хотя бы в одной руке иметь в качестве опоры удобную телескопическую палку. Это и понятно, центр тяжести у землян был существенно выше, чем у киззов. Особенно шустро двигались на своих крошечных лыжах многочисленные киззские детишки, ведь традиционно они становились на лыжи, еще не научившись даже толком ходить. А совсем маленькие киззеныши выглядывали из нагрудных меховых сумок своих матерей, живо интересуясь происходящим вокруг.

Тим заметил:

– Похоже, сегодня собрались здесь все, за исключением дежурных смен. Но они наверняка смотрят гонки по визору. И даже настольные игры остались сегодня, скорее всего, совсем без зрителей.

Народ, находившийся с самого утра на морозе, пусть и совсем небольшом, спешил согреться, выпить чего-нибудь горячего и что-нибудь съесть перед началом мужской гонки. Родители-киззы созывали своих детей, туристы разыскивали приятелей, шумно решали, в какое кафе им лучше направиться, и над этой оживленной суетящейся толпой стоял разноязычный говор и звон коммуникаторов.

Так что когда зазвонил комм Тима, мы не сразу поняли, что это – звонок ему, и заметили вызов, только когда на комме замигал красный огонек. Тим принял вызов, но шум толпы не давал толком разобрать, что говорил ему полковник Рихтер, и мы отошли под трибуну, на стоянку флаеров.

Тим сказал:

– Юрген, здесь – Адмирал, запараллель канал на ее комм, так нам будет лучше разговаривать. Ты же слышишь, как тут шумно, а включать громкую связь – ни к чему. И начни все сначала.

– Во имя Земли, мэм. Здесь полковник Рихтер. Рад вас приветствовать. Я, естественно, знал, что вы прилетели, но не хотел беспокоить вас без необходимости.

У нас появились новости, и не совсем понятные. Обнаруженный вчера объект идет прежним курсом, похоже, к нам. Скорость по-прежнему не снижает. Поскольку расстояние существенно сократилось, мы смогли определить, во-первых, что объект представляет из себя группу отдельных объектов. Во-вторых, два отдельных объекта значительно опережают основную группу, хотя их скорость немного ниже, чем у остальных. К сожалению, ни прогноза, ни точных данных дать не могу, слишком велики погрешности, да и не понятно, как эти объекты будут вести себя дальше. При таких скоростях подлетное время вырвавшихся вперед двух объектов может составлять всего лишь часы. И главное, похоже, основная группа ведет непрерывную передачу, но пси-прием очень плох, разобрать ничего невозможно, наши компы при попытках дешифровки выдают какой-то бред.

Я собираюсь нацелить все свои антенны на передающий объект и подать всю мощность на базовой несущей частоте Космофлота. Думаю, передача на встречных волнах в таких условиях может сработать. Надеюсь, тогда мы сможем хоть что-то услышать.

– Хорошо, полковник, действуйте, – ответила Рихтеру Мелисса. – Есть один вопрос: удалось ли вам определить массу вырвавшихся вперед объектов?

– Точно – нет. По порядку величины масса каждого примерно равна массе наших больших транспортников, может, несколько больше. Но погрешность очень велика.

– Спасибо, полковник. Мы с Тимом будем ждать ваших сообщений. Докладывайте обо всем, о любой, самой мелкой детали.

Прекратив разговор, Мелисса сказала:

– Что-то меня во всей этой ситуации смущает. Вернее, смущает многое. Даже все. Все непонятно. Надеюсь только, что это Майкл на флагмане, на «Суворове», вырвался вперед. Но зачем так спешить? Опередить остальные корабли на несколько часов? Что там у них могло случиться? И почему с ним еще один из больших кораблей? У вас какие-нибудь идеи есть? – обратилась она к нам с Тимом.