– Не надо меня затыкать, мальчик. – Пауза в полвдоха, затем Улкус продолжил: – Лично мне кажется, что наши ведущие просто сдулись. Почему они вообще нас не слушают? Может, тогда мы бы что-нибудь и нашли.

– Ты сам знаешь почему, Улкус, – сказал большой и мускулистый Петрам, представлявший собой в каком-то смысле просто гору мышц.

Петрам не любил пустую болтовню и знал цену каждому своему слову. Если он начинал выливать свои мысли, то его слова доходили буквально до всех благодаря лёгкой хрипоте в голосе ну и – что уж тут скрывать – габаритам тела.

– Повтори мне, пожалуйста, а то я забыл, – ехидным голосом произнёс Улкус.

Вместо ответа Петрам нахмурился и скрестил руки на груди. Через вдох Улкус сам ответил:

– Да-да. Потому что ведущие во время охоты уходят в себя, и если их отвлечь, то они сбиваются. И ещё ведущих должно быть максимум двое, так как споры могут сильно сбить темп охоты и сделать её слишком долгой. Но наши последние вылазки были не слишком удачными. Может быть, тут всё дело в наших «непоколебимых» ведущих? Никто не задумывался, а?

– Тебе что, Улкус, так нравится спорить на пустом месте? – спросил Патист. – Поверь хотя бы Дактору, который сам назначил Декстера и Хонора ведущими.

На это Улкус лишь фыркнул.

– Так, парни, хватит пустой болтовни. Пора выходить, – произнёс через несколько вдохов Хонор и вышел из трещины в стене в коридор.

Мышиная жизнь очень незатейлива. Они живут, чтобы есть и плодиться, и надеются только на то, что никто не прервёт этот их безумный жизненный цикл.

Одна из мышей, что находилась ближе всех к выходу из норы, подняла голову и повела носом. Через секунду она выпала из жизни, так как её череп пробило копьё, представляющее собой палку с привязанным на одном конце кусочком стекла.

Мыши мигом поняли, что произошло, и попытались выбраться через запасной ход, но дорогу им перекрыл Декстер вместе с тремя другими охотниками. Началась настоящая кровавая резня. Осознав своё положение, мыши пошли в атаку, однако многого не добились. Люди своей первой задачей не ставили убийство мышей. Они плавно двигались то вправо, то влево и старались оттолкнуть мышей к своим собратьям. Когда спины двух групп мышей встретились, люди усилили напор, и, не имея возможности больше отступать, мыши поддались.

Игнис механически провела рукой по лбу, на котором после этого остался кровавый отпечаток, после чего снова вонзила нож в тушу мыши. Работа расслабляла её, давала возможность недоваренным мыслям выйти на волю. Сделав очередной надрез, Игнис погрузилась в мысли и воспоминания.

Она уже давно перестала скучать по старому дому, однако мысли, связанные с ним, всё равно иногда посещали её. Хотя, если так подумать, в каком-то смысле место, в котором они сейчас живут, это третье их пристанище. Какое-то время они жили в подвале этого дома, однако вскоре решили переселиться сюда из-за ряда проблем, которые вызывало проживание в подвале. Сейчас они живут на первом этаже этого огромного, уходящего к небесам здания, в квартире свина, который приходит к себе домой не каждый вечер, а если и приходит, то не каждый раз при этом заглядывает на кухню. Семейство очень быстро поняло всё это и частично переселилось из практически полой стены в кухонную мебель, но только частично, так как риск быть обнаруженными для них всё же был. Игнис не боялась жизни в мебели, однако работать всё же предпочитала в стене.

Какое-то время Игнис была воином и охотником, причём сражалась она очень даже неплохо. Во время стычек с небольшими стайками крыс (небольшими относительно той стаи, что была тогда, когда люди пришли в этот дом), которые происходили уже после великой битвы, она показала себя сильным воином, отдающим всего себя битве. Тот огонь, что пылал тогда в её глазах, скорее всего, и привлёк к ней Хонора, который в данный момент является её второй половиной. Однако те времена давно прошли. Для людей настали спокойные дни, и воины всей семьи полностью переключились на охоту. Игнис тоже была охотником и даже ведущей, но через некоторое время решила передать эстафету молодым и заняться разделкой мышей и изготовлением одежды. Работа ей нравилась, так как через некоторое время она перестала требовать от Игнис умственного напряжения, а ей как раз это и было нужно. Она в последнее время очень много размышляла о различных вещах.

Со стороны выхода из стены на кухню начали раздаваться знакомые голоса, и Игнис сразу поняла, к чему это всё. Ловким движением руки вонзив в стену своё орудие – стеклышко, привязанное к металлическому куску, – она пошла к выходу.

Вскоре внутрь стены начали заходить охотники. Что удивительно, на этот раз они пришли далеко не с пустыми руками.

К охотникам бежали женщины и дети. Их глаза блестели от удивления.

– Да, мы теперь точно не пустые. Дактор уже всё знает, – произнёс Хонор и вместе с Петрамом положил мешок с частями мыши у стенки.

Выдохнув, Хонор добавил:

– Ещё… нужно ещё охотников отправить туда. Всё, что мы принесли, – это лишь верхушка от огромной кучи.

Заметив Игнис, Хонор улыбнулся. Игнис, улыбнувшись в ответ, пошла к нему.

– Что ж, на этот вечер вы – наши герои, – сказала она, когда добралась до него и обняла. – Спасибо тебе.

– Заслуга не только моя, Игнис. Видела бы ты парней в битве. Особенно Декстера со своей группой, который устоял перед волной мышей.

– Не прибедняйся, муж. Ты как всегда, – сказала Игнис. – Благодаря вам сегодня семья не будет голодать.