Машина, вычеркнув круг над нами, устремилась обратно в центр.

Передо мной с Голди выросла гора, вышиною с Монблан, практически невыполнимых задач. И уж совсем невыполнимыми, они казались из-за времени, которое мы на них отводили. Максимум два дня.

Я знал, что в этих местах, можно было разжиться криминальными документами. Это стало для нас задачей номер два.

Главным было, изменить наши примелькавшиеся внешности, желательно без пластических операций, да так, чтобы даже самые наши близкие друзья, увидев меня и Голди, прошли мимо, даже не бросив в нашу сторону изучающего взгляда.

Ну и третье, пройти полицейский и таможенный кордоны а, возможно, и через пристальный взгляд доблестных спецслужб.

Но начать мы решили с четвертого – найти жилье. Мы надеялись, что в более чем в ста семидесяти километрах от места преступления, нас не будут разыскивать так ревностно, как в районе космопорта.

– Три кредита в сутки и без торга! – хозяйка комнаты, женщина лет пятидесяти, в засаленном, красном халате и тапочках на босу ногу, пристально рассматривала что-то за моей спиной.

– Удобства в коридоре, смывать из ведра, – продолжала она, помахивая связкой ключей на толстом пальце. – Если согласны, деньги вперед.

Я, молча, отсчитал ей полноценные шесть кредитов и взял ключи.

Комнатушка, была размером три на четыре метра, с маленьким окошком, выходящим на стену соседнего дома. Дневной свет практически не попадал в нее и, даже в солнечный день, в помещении царила полутьма.

У стены справа стояла кровать, застеленная грязно-зеленым одеялом, поверх которого лежали две подушки с наволочками непонятного цвета.

Под окном опершись на три кривых ножки, одна из которых была перевязана толстым слоем изоленты, стоял стол и два стула, с протертым бархатным сиденьем.

Под грязно-серым потолком висел плафон с бархатной тесьмой, поперек которого была натянута толстая паутина, в середине которого гордо восседал жирный черный паук.

Темно-коричневый пол с залысинами и грязная тряпка на входе дополняли скудный интерьер.

Но нам с Голди было все равно. Мы впервые за трое суток остались наедине в более-менее цивильной обстановке, за закрытыми на ключ дверьми да еще с двуспальной кроватью.

Мы дали хозяйке несколько кредитов, и она, через час, принесла нам бутылку легкого белого вина и корзинку фруктов.

Я включил тихую, медленную музыку на встроенном в стенку плеере и мы с Голди позволили себе расслабиться, впервые за последние несколько суток.

Мы с удовольствием, устроившись на кровати, пили виноградное вино из больших граненых стаканов, ели виноград и персики, попутно обнимались и слушали нежный блюз.

Потом, неистово занялись любовью, несмотря на то, что кровать под нами жалобно скрипела и норовила вот-вот развалиться. Потом снова пили вино, снова любили друг друга.

Уснули мы только под утро, сном невинных младенцев.

В семь утра будильник в моей голове сыграл подъем. Нам с Голди предстояло сделать второй шаг – изменить внешность.

Но для сначала предстояло найти специалиста наивысшего уровня по трехмерной липопластике. Который мог бы изменить наши лица, изгиб носа, губы, брови не изнутри, а снаружи. Это должен был быть настоящий гуру своего дела. Ни одна деталь нашего нового лица не должна была вызвать даже мимолетного подозрения.

Я надеялся, что смогу узнать что-то у нашей хозяйки. Я осторожно постучал в ее дверь.

– Да заходи уже! – раздался голос приглушенный металлом.

Я потянул ручку на себя и вошел внутрь.

Комната напоминала ту, в которой разместились мы, только попросторнее. Единственное окно выходило на улицу, по которой с шумом пролетали машины.

Хозяйка, забросив ногу на ногу, сидела на диване, держа в руке папиросу, на журнальном столике рядом с ней стояла бутылочка рома, очевидно купленная на остаток наших денег.

– В чем проблема? – посмотрела она мне в глаза.

– Нам нужен хороший липопластик, поможете, – ответил я, не отводя взгляда.

– Сколько? – она затянулась и выпустила дым кольцами.

Я положил перед ней бумажку в сто кредитов. Она только пожала плечами. Я достал еще столько же.

– Пойдет! – она взяла деньги и положила в ящик стола.

Уже через час мы с Голди сидели в крепко оборудованном под липолабораторию подвале, в трех кварталах от нашего жилья. Архитектором тела, оказался невзрачный, лысый человечек, невысокого роста, припадающий на правую ногу. Он постоянно моргал глазами и сморкался в грязный платок.