Хотя современные физики принимают нелокальность как данность квантового мира, они успокаивают себя тем, что это странное, противоречащее здравому смыслу свойство субатомной вселенной не применимо к чему-либо более крупному, чем фотон или электрон. Когда дело доходит до уровня атомов и молекул, которые считаются в мире физики «большими», вселенная снова начинает вести себя в соответствии с предсказуемыми, измеримыми законами Ньютона.

При помощи одного кристалла, размером с ноготь, Розенбаум и его аспирантка опровергли это представление. Они доказали: большие объекты, такие как атомы, имеют нелокальную связь, даже в материи настолько большой, что ее можно подержать в руке. Никогда прежде квантовая нелокальность не проявлялась в таком масштабе. Хотя объектом эксперимента был всего лишь маленький кусочек соли, в атомном масштабе это было целое государство, в котором жили миллиард миллиардов (1000 000 000 000 000, или 1018) атомов. Розенбаум, обычно не желавший рассуждать о том, чего он пока не мог объяснить, понимал: они обнаружили нечто экстраординарное во вселенной. И тогда я поняла, что они открыли механизм намерения: они показали, что атомы, непосредственные составляющие материи, могут испытывать влияние нелокальности. Большие объекты, такие как кристаллы, играли не по правилам большого мира, а по анархическим правилам квантовой вселенной, сохраняя невидимую взаимосвязь при отсутствии видимой причины.

В 2002 году Сай описала эти открытия в статье, а Розенбаум откорректировал ее и послал в журнал «Природа», известный своим консерватизмом и тщательностью при отборе материала. После четырех месяцев переписки с рецензентами статья Гош была напечатана в главном мировом научном журнале – весьма значительное достижение для 26-летней аспирантки [36] .

Один из рецензентов, Влатко Ведрал, отнесся к этому эксперименту со смесью интереса и досады [37] . Югослав по происхождению, он учился в Королевском колледже в Лондоне, пока его страна была погружена в гражданскую войну, приведшую к распаду государства. Ведрал отлично показал себя на своей новой родине и был назначен ведущим специалистом по квантовой информатике в университете Лидса. Высокий и представительный, Ведрал входил в малую исследовательскую группу во Вьенне, работавшую в области передовой квантовой физики, занимаясь в том числе и квантовой сцепленностью.

Ведрал первым теоретически предсказал эффект, с которым Гош и Розенбаум случайно столкнулись три года спустя. Он отправил статью в «Природу» в 2001 году, но журнал, предпочитавший экспериментальный формат теоретическому, не принял ее. В конце концов Ведрал опубликовал свою статью в «Обозрении физических исследований», основном журнале физиков [38] . Но после того как журнал «Природа» решил опубликовать исследование Гош, его издатели сделали шаг к примирению, предложив Ведралу быть рецензентом ее статьи. Кроме того, ему выделили полосу в том же выпуске, чтобы он высказал свое мнение об этих открытиях.

В своей статье Ведрал позволил себе некоторые домыслы. «Квантовая физика признается наиболее точной наукой для описания того, как атомы объединяются в молекулы, и, поскольку молекулярные отношения составляют основу всей химии, а химия – это основа биологии, эта удивительная взаимосвязь может являться ключом к разгадке тайны жизни», – писал он [39] .

Ведрал и некоторые другие его коллеги не верили, что описанный эффект имеет место только для гольмия. Основную проблему в раскрытии квантовой сцепленности представляет примитивное состояние наших технологий. Изолирование и наблюдение этого эффекта возможно в настоящее время лишь с помощью замедления атомов при сверхнизких температурах, когда они едва движутся. Тем не менее некоторые физики наблюдали сцепленность в материи при температуре в 200 градусов Кельвина, или -100 градусов по Фаренгейту. Такую температуру можно найти в самых холодных местах на Земле.

Другие исследователи доказали математически, что везде, даже внутри нашего тела, между атомами и молекулами происходит постоянный обмен информацией. Томас Дарт из Университета Врие в Брюсселе при помощи стройных математических формул показал, что практически все квантовые взаимодействия порождают сцепленность, вне зависимости от внешних условий. Даже протоны, мельчайшие частицы света, излучаемые звездами, сцеплены с каждым атомом, встречаемым ими на пути к Земле [40] . Сцепленность при нормальных температурах оказывается естественным состоянием вселенной, даже наших тел. Любое взаимодействие между каждой парой электронов внутри нас порождает сцепленность. Согласно Бенни Резнику, физику-теоретику из университета Тель-Авива в Израиле, даже пустое пространство вокруг нас наполнено сцепленными частицами [41] .

В мире классической физики поле – это область влияния, в которой две или более точек связаны определенной силой, такой как гравитация или электромагнетизм. Однако в мире квантовых частиц поля порождаются вследствие обмена энергией. Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, одной из причин непознаваемости квантовых частиц является то, что их энергия постоянно перенаправляется. Хотя нередко частицы представляются нам крошечными «бильярдными шарами», они больше похожи на маленькие скопления вибрирующих волн, перебрасывающихся энергией, как при игре в баскетбол. Все элементарные частицы взаимодействуют друг с другом, обмениваясь энергией с помощью временных или виртуальных квантовых частиц. Считается, будто они возникают из ниоткуда, объединяясь и аннулируя друг друга менее чем за мгновение, вызывая случайные флуктуации энергии без видимой причины. Виртуальные частицы, или состояния негативной энергии, не принимают физическую форму, поэтому мы не можем наблюдать их. Даже «реальные» частицы являются не более чем маленькими сгустками энергии, возникающими на короткое время и затем исчезающими в энергетическом поле.

Эти перебрасывания энергией, которые так и не достигают какого-то базового энергетического состояния, известны под названием поля нулевой точки. Поле называется «нулевым», потому что даже при температуре, равной абсолютному нулю, когда вся материя теоретически должна остановиться, эти флуктуации остаются различимыми. Даже в самом холодном уголке вселенной субатомная материя никогда не останавливается, а продолжает свое энергетическое «танго» [42] .

Энергия, производимая с каждым информационным обменом между частицами, невообразимо мала – около половины энергии одного протона. Однако если сложить все энергетические обмены между всеми субатомными частицами во вселенной, то получится чудовищное количество энергии, превосходящее всю энергию в материи [43] на 1040, то есть 1 с 40 нулями. Ричард Фейнман однажды отметил, что энергии одного кубического метра пространства достаточно, чтобы вскипятить все океаны мира [44] .