– Хорошо. Нет, правда. Чего ты так смотришь?

– Потому что на «хорошо» ты не выглядишь. Приступы повторялись?

Элли заерзала, отвела глаза.

– Почти нет.

– Элли!

– Честно! – девушка вскинула голову, тряхнув выросшими ниже плеч волосами. – Вот как на прошлой неделе случилось, так больше не было.

– Почему тогда тебя не выписывают? – Юрий хотел задать вопрос с легкой долей сарказма, но больничный бульон, насыщенный витаминами и нанитами, так приятно согревал тело, что фраза вышла просто заинтересованной.

– Доктор Джайна ничего не говорит, но один медбрат обмолвился, что у меня какая-то аномалия мозговой активности, – поделилась Элли. – Завтра обещали попробовать новую формулу лечения.

Девушка вздохнула.

– Может, я просто схожу с ума?

– С чего ты взяла? – губы двигались с трудом, веки словно налились свинцом. Гарин как мог, боролся с теплой негой, тянущей в объятия сна. Все же многодневная усталость брала свое.

– Это, наверное, от их процедур, – предположила девушка. – Как думаешь, Юра, они дают мне снотворное?

– Что? Нет, не думаю. Мы бы с Карлом знали, – Гарин заставил себя сесть прямо, протер глаза кулаком, разрывая рот долгим зевком.

– Устал? – в голосе девушки прозвучала неподдельная забота. – Ложись с краю, поспи часок. Я посторожу. Тебя во сколько разбудить?

– Нет, нет, – затряс головой Юрий, с трудом отказываясь от заманчивого предложения. – Мне скоро на работу. Это ты давай спи, а я пойду скоро. Тебе нужно больше спать, поправляться.

– А что потом?

– В смысле? – не понял Юрий.

– Что потом, когда я выйду отсюда?

По ее тону Гарин понял, что вопрос не праздный. Но сейчас он не был готов что-то отвечать или, тем более, обещать.

– Потом – суп с котом, – вспомнил он старую присказку.

В другой раз Элли обязательно сморщилась бы, сказала «Фу, какая гадость!» и атмосфера разрядилась бы. Но сегодня девушка была по-особенному задумчивой, не восприимчивой к шуткам. Она сидела в полумраке, черным силуэтом на фоне оранжевых бликов, теребила в тонких пальцах край пижамы и долгим, тоскливым взглядом смотрела куда-то перед собой.

Гарин был слишком уставшим, чтобы заметить это.

– Мне страшно, Юра, – почти шепотом произнесла Элли. – Мне иногда видится такое… Я словно все время сплю и так сложно проснуться. Меня словно нет здесь, не должно быть. А еще люди, некоторые, я вижу, они словно пустые! Я боюсь, что закрою глаза и все исчезнет…

– Элли, ну что ты! – Юрий пересел к девушке на кровать, прижал ее к своей груди. Сквозь футболку почувствовал горячие слезы.

– Все будет хорошо, я обещаю, – приговаривал он, гладя мягкие волосы. – Это просто последствия анабиоза. Навалилась ночная хандра. Ну ее, не принимай близко к сердцу.

Элли подняла мокрое от слез лицо, посмотрела в глаза Гарину.

– Спасибо тебе за все, – тихо сказала она. – Спасибо, что ты есть.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся Юрий. – Мы же не чужие люди! Ты мне как младшая сестричка!

Во взгляде девушки что-то промелькнуло и пропало, что-то сложное, невысказанное. Гарин не успел понять что именно, но Элли уже отстранилась, вытирала лицо платком.

В кармане завибрировал вифон, упрямо и требовательно. Юрий раздраженно стукнул по нему сквозь ткань, тот обиженно звякнул и заткнулся.

– Таймер, – пояснил Гарин. – Пора уходить.

– Завтра зайдешь? – спросила девушка.

– Постараюсь, – честно признался Юрий. – Не я, так Карл заскочит. Надо с твоим врачом поговорить, узнать, что еще нужно. А ты давай не раскисай, думай о хорошем. Договорились?

– Договорились, – девушка искренне улыбнулась.

– Ну вот и ладно, – Гарин раскрыл окно и полез наружу. – Если что – звони. Прибегу в любое время.

– Я знаю. Ты не можешь иначе.

– Да… Иначе не могу.

Ноги в потяжелевших от влаги ботинках промокли, раздражающе ныл разбитый нос, в глаза будто песка насыпали. Но настроение у шагающего по ночному городу Юрия было приподнятое, уютное. Так было всегда после общения с Элли.

Каждому иногда нужно знать, что он не одинок посреди раскинувшейся во все стороны Империи Млечного Пути.

Чертов русский оказался поистине хорошим вложением, без дураков. А ведь когда старый хрыч Оли посоветовал его из полиции забрать, то были сомнения, были. Ну а как без сомнений-то? Вдруг не окупилась бы идейка? Это только комиссар был рад от Гарина избавиться, все равно не знал, что с ним делать. А вот с остальными пришлось договариваться через кошелек.