Вместо того чтобы дожидаться, пока естественный отбор превратит нас в более приспособленные существа, мы адаптируемся самостоятельно, примеряя множество различных вариантов картины мира (разных теорий) и сохраняя те из них, которые соответствуют фактам, а несоответствующие отметаем. Философ Карл Поппер сказал однажды, что наука позволяет нашим теориям умирать вместо нас самих [16] .

То же самое можно сказать и о культурном прогрессе. Мы можем тестировать и примерять различные картины мира, но в то же время мы способны создавать различные типы миров. Мы можем сделать это и с помощью новых инструментов и технологий, и посредством новых политических и общественных установлений – новых законов, обычаев и институтов. А затем посмотреть, какие технологии и социальные установления будут способствовать нашему процветанию.

Поэтому стратегия успеха для человечества состоит из двух частей. Мы начинаем с того, что генерируем множество разных вариантов-возможностей, причем по крайней мере часть из них – случайным образом. Затем мы сохраняем те из них, которые работают, однако при этом не отметаем полностью альтернативы. Вместо этого мы продолжаем генерировать новые альтернативные варианты и сохраняем их про запас, чтобы пустить в ход в новой среде или столкнувшись с новым набором задач.

Однако у этой стратегии есть слабое место. Как известно каждому родителю, беспорядок и эффективность – вещи несовместимые; именно поэтому хаос, который способен устроить маленький ребенок, мог бы стать поистине сокрушительным оружием. Неизбежно приходится искать баланс между исследованием множества альтернатив, которые могут пригодиться когда-то в будущем, – и надежной, прочной, быстрой и эффективной системой, необходимой здесь и сейчас. В области компьютерных технологий и в нейронауке это узкое место принято называть конфликтом между исследованием и использованием [17] .

Исследование новых возможностей, идет ли речь о возможностях отдельной личности или возможностях теорий, технологий или культур, открывает путь к инновациям, к альтернативным решениям, необходимым в новых условиях. Но, разумеется, вам нужно еще и действовать здесь и сейчас, сообразуясь с текущими обстоятельствами. И здесь изучение возможностей ничего не дает – вы вряд ли захотите изучать все возможные варианты обращения с мастодонтами, если один из них уже несется прямо на вас. Великие полководцы и руководители не продумывают все возможные варианты планов и не выбирают самый лучший из них; они выбирают тот, который достаточно хорош, и выполняют его уверенно и решительно. Даже нерешительные ученые вроде меня в конечном итоге вынуждены выбрать какой-то один из множества возможных экспериментов и провести именно его.

Один из способов решить эту проблему состоит в том, чтобы чередовать исследование и использование [18] . Особенно плодотворно сначала заняться исследованием, а затем уже использованием. То есть вы начинаете с того, что произвольно генерируете множество вариантов, а потом отметаете негодные, пока не остановитесь на том, который очевидно работает.

Разумеется, пока вы занимаетесь всеми этими исследованиями, неплохо было бы остаться в живых. Как вы отобьетесь от мастодонта, если все еще размышляете, какое оружие тут будет самым уместным – копье? Или все-таки лучше праща? А если вы еще только учитесь обращаться с копьем или пращой?

Один из возможных ответов: “Быстрее зови на помощь маму и папу!” Именно защищенный период детства – одно из решений конфликта исследования и использования. В детстве мы призваны исследовать окружающий мир, чтобы мы смогли использовать результаты исследований, когда станем взрослыми. Детство и забота о детях – это две стороны одной медали: детство без заботы и защиты существовать не может. Обеспечивая детенышу защищенное и безопасное детство, период, когда нужды маленького существа удовлетворяются надежно, стабильно и без дополнительных условий, вы создаете особое пространство беспорядка, вариативности и исследований.

Вероятно, люди из всех биологических видов наиболее склонны к исследованию. Другие виды очень точно адаптированы к их конкретным средам обитания. Но мы, люди, всегда были и остаемся кочевниками, которые перемещаются из одной среды в другую и работают с тем, что обнаруживают в новой среде обитания. Нас можно найти повсюду, от дремучих лесов до вельда, от арктических пустынь до песков Сахары. И в отличие от других биологических видов, мы создаем новые разновидности среды обитания. Огни мегаполисов озаряют Землю и видны даже из космоса. Воображение и креативность исключительно важны для нашего успеха – ведь нам приходится заранее представлять себе, как будут работать новые места, которые мы откроем и которые мы построим.

Это не простое совпадение, что у нас также гораздо более длинное детство, чем у других видов, – очень долгий период защищенной незрелости. Это долгое детство и дает нам возможность полноценного исследования. И если дети и созданы для того, чтобы исследовать, то понятно, почему беспорядка от них больше, чем от взрослых. На самом деле недавние научные открытия показывают, что склонность детей к беспорядку – это важная составная часть эволюабельности человечества. Именно в период детства гибкость и стремление к исследованию достигают своего пика.