Хлои подумала, а потом начала. Она ничего не скрывала, даже немного коснулась прошлого, чтобы нарисовать целостную картину. Скиннер внимательно слушал и обдумывал все, что ему сказали.

«Скажите, – заговорил наконец Скиннер, – это самая мрачная сцена преступления, которую вам приходилось видеть до сих пор?»

«Нет. Но это была самая ужасная вещь, которую мне, собственно, позволили увидеть».

«Значит, вы готовы признать, что именно событие из вашего прошлого заставило вас так отреагировать?»

«Полагаю, да. То есть, раньше такого не было. Даже если что-то и начинало меня тревожить, я легко справлялась с этим».

«Понятно. А есть другие факторы, которые могли бы вступить в игру? Новый город? Новый инструктор, новый дом? У вас в жизни большие перемены».

«Моя сестра-близняшка», – сказала Хлои. «Она живет здесь, в Пайнкресте. Я подумала, может быть, мысль о встрече с ней после года разлуки… Может быть, это усилило эффект от похожести сцены…»

«Очень может быть», – сказал Скиннер. «Простите, пожалуйста, за такой наивный вопрос, но это убийство вашей матери привело вас к карьере с ФБР?»

«Да. Я с двенадцати лет знала, чем хочу заниматься».

«А как насчет вашей сестры? Чем она занимается?"

«Она бармен. Думаю, ей это нравится, потому что смена длится всего несколько часов, а потом может вернуться домой и спать до полудня».

«И она помнит тот день так же, как и вы? Вы говорили об этом?»

«Говорили, но она не любит вдаваться в подробности. Когда я завожу эту тему, она сразу же меня обрывает».

«Тогда давайте вдаваться в подробности прямо сейчас», – сказал Скиннер. «Понятно, что вам нужно с кем-то это обсудить. Так почему бы не со мной… Вас устроит беспристрастный слушатель?»

«Ну, как я уже говорила, это выглядело как обычный несчастный случай».

«Но вашего отца арестовали», – заметил Скиннер. «Поэтому я, как человек не знакомый с делом, не могу считать это несчастным случаем. Мне любопытно, откуда у вас такая убежденность. Давайте восстановим события. Что случилось в тот день? Что вы помните?"

«Ну, это был несчастный случай по вине моего отца. Вот почему его арестовали. Он даже не лгал об этом. Он был пьян, мама разозлилась, и он толкнул ее».

«Я дал вам возможность углубиться в детали, и это все, что вы мне расскажете?» – спросил Скиннер дружеским тоном.

«Воспоминания размыты», – призналась Хлои. «Знаете, как бывает, когда прошлое видится будто сквозь розовые очки?»

"Знаю. Итак… Я хочу попробовать с вами один прием. Поскольку это наша первая встреча, я не собираюсь заниматься гипнозом. Тем не менее, я хочу попробовать проверенную форму терапии. Это то, что некоторые называют «хронологической терапией». Надеюсь, что она поможет вам разобраться с деталями того дня – подробностями, которые есть у вас в голове, но вроде бы убраны в дальний угол, потому что вы боитесь их видеть. Если вы продолжите ко мне ходить, такая терапия в конечном итоге поможет нам устранить страх и беспокойство, возникающие у вас при столкновении с любыми напоминаниями о том дне. Готовы заняться этим сегодня?»

«Да», – сказала Хлои без колебаний.

"Ладно. Хорошо. Итак… Начнем с того, где вы сидели. Я хочу, чтобы вы закрыли глаза и расслабились. Потратьте минутку, чтобы очистить голову и успокоиться. Кивните мне, когда будете готовы».

Хлои сделала, как ее спросили. Она позволила себе откинуться в кресло. Это было очень удобное кресло из искусственной кожи. Она чувствовала, что все еще напрягает плечи – неловко было показывать уязвимость перед почти незнакомым человеком. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как ее плечи опускаются. Мягкость кресла и тихий гул кондиционера вытеснили все остальное. Она кивнула доктору. Она была готова.

«Хорошо», – сказал Скиннер. «Выйдите на то крыльцо со своей сестрой. Теперь, даже если вы не можете вспомнить обувь, которая была на вас в тот день, я хочу, чтобы вы представили себе, что смотрите на свои ноги. Посмотрите на свои туфли. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на них и ни на чем другом – только на обуви, которую вы носили, когда вам было десять лет. Вы с сестрой выходите на крыльцо. Но не сводите глаз с туфель. Опишите их мне».

«Кеды «Чак Тейлорс», – сказала Хлои. «Красные. Потрепанные. Широкие длинные шнурки».

«Отлично. Теперь разглядывайте шнурки. Сфокусируйтесь на них. Затем я хочу, чтобы ваше десятилетнее «я» встало, не отрывая взгляда от этих шнуркоа. Я хочу, чтобы вы встали и вернулись туда, где вы были до того, как увидели кровь на ковре у лестницы. Мне нужно, чтобы вы вернулись на несколько часов назад. Продолжайте смотреть на шнурки. Сможете?»

Хлои понимала, что ее не гипнотизируют, но инструкции были такими простыми. Так легко было их выполнять. Она встала и мысленно вернулась в квартиру, в момент, когда увидела кровь, увидела свою мать.