Глава 31

Маша проснулась от лёгкого шума. Сначала минуты две не могла понять, где находится. Когда сообразила, что в больничной палате, нашла источник шума. Это оказалась пожилая женщина, которая держала в руках огромный букет оранжевых тюльпанов и наливала в вазу воду. В сентябре тюльпаны?

– О! Проснулась? А тебе букетик прислали. Курьер привез вместе с вазой. Представляешь? Впервые на моей памяти. Заботливый у тебя муж. На, здесь карточка.

Женщина передала ей красивую карточку из букета и поставила цветы на тумбочку рядом с кроватью. Маша открыла и прочитала. Прижала к груди, зажмурившись. Это не сон. Одно слово, а столько надежды. «Люблю».

– Скоро завтрак, - сообщила женщина. – Тут тебе вчера вещички привезли вечером. Сходи умойся и переоденься. Чуть позже будет обход.

Маша поблагодарила санитарку и достала пакет с вещами. Вытащила умывальные принадлежности и сменную одежду. Отправилась в душевую кабинку.

Смыв с себя все неприятные последствия вчерашних событий, Маша легла в кровать и взяла телефон. Зарядки осталось не больше половины. Порылась в вещах и не нашла зарядника. Прекрасный повод позвонить любимому. Трубку не берет, но почти сразу приходит СМС.

«Я на совещании. Как закончится сразу к тебе».

Быстро напечатала ответ:

«Спасибо за цветы. Я тоже».

«?»

«Люблю».

«Улыбающийся смайлик. Ты не представляешь, как сильно».

«Жду, когда покажешь».

«Ну на фиг это совещание. Скоро буду».

«Захвати зарядник для телефона».

«Эээ. Сейчас озабочу этим вопросом секретаря».

«Эту мымру?»

«Полина у меня больше не работает. Мой новый секретарь Нина Анатольевна. 40 лет. За мужем. 3 детей. Довольна?»

«Ты не представляешь, как сильно» - не то слово. Эта новость порадовала. Маша потерла руки. Нечего на чужих мужчин посягать. Нисколько не жалко. Надо быть такой идиоткой, чтоб сделать столько глупостей, и лишится работы в престижном месте. Не Полина, а … дубина, блин.

Маша улыбалась. Со стороны, наверное, как дурочка.

До прихода Фила время пролетело быстро. Завтрак, обход, осмотр. Уколы. Еще анализы. Капельница.

Он пришел, когда в нее вливалась огромная бутылка чего-то. Длилось мучение уже полчаса, и Маша ужасно устала. Фил поцеловал в щечку и сел рядом на стул.

– Что за убийственное настроение? Доктор сказал, что все идет хорошо и под их присмотром ребенку ничего не угрожает.

Маша нахмурилась. Что-то на нее опять накатило раздражение. Рука ныла, спина устала. На обходе врач сообщил, что лежать недели две. В четырех стенах две недели! Это вам не яхта на Средиземноморской Ривьере. Она и там-то с ума сходила, а оказывается, то была просто красота. Не ценят люди, что имеют.

– Кроме дурной мамаши, - буркнула она под нос. И что спрашивается, надо? Ее же ребенка спасают, скажи «спасибо». Фил виноват - хочется перед ним покапризничать и чтоб пожалели. В его объятьях раздражение всегда спадает.

– Солнце, ты такая милая. Ничего, я сейчас тебе кое-что расскажу, надеюсь, ты будешь так же счастлива, как и я. Мне уже ничто не может испортить настроение.

В палату вошла медсестра и забрала капельницу. А Фил уверенно попросил, чтоб их пока не беспокоили - очень серьезный разговор.

Маша была в недоумении. Что такого он узнал, что аж светиться весь. Но прежде, чем он начнет рассказывать, потребовала поцелуй.

– Ох, ведьмочка, ну потерпи.

– Ты потерпи… ты что, не хочешь? – Маша опять надулась, но Харпер не дал долго сходить с ума от вредности и свел с ума поцелуем. Непередаваемо нежным. Аж дух захватило от неторопливой ласки его губ. Они убивали все напряжение, раздражение и гнев. Оставляли умопомрачительное ощущение тепла и счастья. Плевать, что он брат. У нее никогда не было братьев и не будет. Ей нужен муж и отец для ребенка.

Ели оторвались.

– Что за новость? – отдышавшись, спросила Маша.

– Ты своим вопросом убиваешь всю торжественность момента. – Он чмокнул её в макушку. – Я вчера был у Сергея Петровича.

Маша замерла. Сердце глухо забилось в груди. Потом в висках. Горло сжалось в болезненном спазме. Говори же.

– Наше родство… не подтвердилось!

Она широко распахнула глаза и уставилась на него, не понимая смысл сказанного. Он не сразу сообразил, что что-то не так. Слегка тряхнул за плечи.

– Машенька! Маш! Дыши, дурочка маленькая!

В ответ она все же сделала вдох и почувствовала облегчение. Очнулась на его груди и в его руках, которые нервно гладили ее по волосам, по спине. Под щекой бешено билось сердце.

– Ты не пугай меня так, honey, смерти моей хочешь?

– Ты бы предупреждал, когда такие новости сообщаешь, – тихо ответила она. – Ты почему так долго тянул? Такое сообщают сразу, как узнают!

– Ты же с меня поцелуй потребовала…

– Харпер! Ты должен был с этой новостью ворваться в палату, прыгая от счастья.