– У обоих, – сказал Король.

– Кража! – возликовал Кузя. – Сейчас мы будем её расследовать. Это вопиющее преступление против человечности нельзя оставлять безнаказанным. Чур, я буду сыщиком.

– Чур, ты будешь подозреваемым, – возразил Аспирин. – А сыщиком будет Потапов, у него единственного есть алиби. Не станет же он красть свою собственную кастрюлю.

– Ладно, – согласился Кузя. – Но тогда чур, я буду главным подозреваемым. Какой интересный Новый год!

– Да что вы, ребята, – ошалел Потапов. – Какая кража! Драконы же совершенно не могут воровать. Это закон природы.

– Значит, кто-то пошёл против закона, – мрачно сказал Кузя, которому очень нравилось всё происходящее.

– Да почему вы решили, что это кто-то из нас? – возмутился Потапов. – Может, это посторонний зашёл?

– Убийца-маньяк, – сказал Кузя.

– Почему убийца? – удивился Аспирин. – Мы вроде все живы, никого не убили.

Все оглядели друг друга и даже пощупали. Нет, убитых среди них явно не было.

– Ну и что, может, он не хотел нас убить, а просто проголодался, – вступился за маньяка Кузя. – Вот слушайте, как было дело: шёл маньяк по городу…

– Шёл издалека-а-а… – подпел Анакондыч на мотив старой песни.

– Во-во. Шёл издалека, проголодался, видит – дверь приоткрыта, а из щёлки борщом тянет. Он унюхал, зашёл и спёр… пардон, стибрил.

– У меня дверь была на щеколду закрыта, – возразил Потапов. – Обычно я не закрываюсь, а тут… Стасик такой расстроенный пришёл, что я испугался: вдруг он не захочет праздновать и улизнёт домой? Вот и закрыл дверь на щеколду. Она очень тугая, у Стасика сил не хватило бы сдвинуть.

– Я страшно сильный, – обиделся Стасик. – Просто у твоей щеколды вредный характер, и она признаёт только хозяина.

– Да кому этот борщ окаянный понадобился? – заорал вышедший из себя Потапов. – Попросил бы добром, что мне – борща жалко? Да я его терпеть не могу!

– Отсюда вытекает второй вопрос: кому было выгодно преступление? – важно спросил Кузя. – Потапов, ты совершенно обнаглел, почему допрос не проводишь? Я как главный подозреваемый должен сам себе вопросы задавать?

– Ладно, – буркнул Потапов. – Вопрос: кому было выгодно преступление? Ответ: никому.

– А вот и нет, – возразил Аспирин. – Оно было выгодно Кузе. Потому что гадание на борщовой гуще мигом разоблачило бы его мошенничество с картами.

– Я честно гадаю, – обиделся Кузя. – У меня всё сбывается. Я же не виноват, что по тебе тюрьма плачет.

– Он хорошо гадает, – поддержал друга Потапов. – Он мне каждый Новый год материальные трудности нагадывает. И я постоянно без денег сижу.

– И про брюнетку-математичку тоже совпало, – согласился Стасик. – После каждой контрольной я её убить готов! Хоть из ревности, хоть из-за чего.

– Ты не обижайся, Аспирин, но ты сам немного подозрительный, – сказал Потапов. – Ты сварил этот борщ. Кто ест борщ в новогоднюю ночь?

– Никто, – согласились все. – Это подозрительно.

– Вот именно! – закричал обрадованный Кузя. – Он его сварил для себя и потом украл! Чтобы съесть! Господа судьи, прошу отнестись к преступнику со снисхождением, он был голоден.

– Какое голоден, он полкурицы умял! – возразил огнедышащий дракон Кетчуп. – С кетчупом.

– Ой, а я знаю, зачем мог украсть борщ Кетчуп! – заулыбался Кузя. – Он у нас горячий, темпераментный…

– Борщ горячий и темпераментный? – переспросил Потапов. – Борщ уже остыл.

– Да не борщ, а Кетчуп. Его кто-нибудь обидел, и Кетчуп захотел стукнуть обидчика кастрюлей. Поглядел туда-сюда, увидел в прихожей кастрюлю и стукнул!

– Ага, а потом у кастрюли выросли ножки, и она убежала, чтобы не отвечать за содеянное, – хмыкнул Аспирин. – Кетчуп, кого ты хотел стукнуть кастрюлей? Честно признавайся.

– Раньше никого не хотел, – честно признался Кетчуп. – А сейчас захотел стукнуть Кузю. Потапов, у тебя ещё кастрюли есть?

Потапов сбегал на кухню, принёс ковшик.

– Это не кастрюля, зато на ручке, стучать удобнее, – сказал он.

Кузя спрятался за стол и возмутился:

– Я же для вас стараюсь! Гипотезы выдвигаю!

– Лучше ты их задвинь, – сказал Кетчуп, размахивая ковшиком. – Потапов, какой у тебя ковшик удобный. Можно, я его подержу до конца расследования?

– Да пожалуйста, – сказал Потапов. – Могу ещё чайник принести.

– Его по морде били чайником, электробритвой и паяльником, а надо было утюго-о-ом! – пропел Анакондыч куплет из старой песни.