А если бы он согласился и отпустил Амиру? Что тогда? Как бы она выкручивалась?

Ей снова стало дурно. Полет по подпространству тяжело давался Амире: голова кружилась, тошнило, уши словно бы заткнули ватой. И самого этого места как будто и не было: не чувствовалось складывающих его энергетических линий, потоков Стихий, абсолютно ничего. Недаром подпространство называют «изнанкой вселенной».

Во время выхода из этой зоны Амира на мгновение потеряла сознание, а когда очнулась, «Призрак» уже подлетал к потрепанной транспортной станции. Иллюминаторов в каюте не было, зато был обзорный экран, через который и виднелся гигантский круг, ограничивавший переход. «Врата рая» — давным-давно отбитая пиратами у тогдашнего Союза Равных транспортная станция. Ее координаты держались в строжайшем секрете, тщательнее охраняли только сведения о местоположении самого Парадиза — пристанища Вольных капитанов.

Амира и раньше видела кольца транспортных станций, но большей частью — на картинках. В ее каюте во время единственного полета не было экранов, а значит — и возможности любоваться космосом и творениями предтеч.

Сейчас же громада кольца медленно приближалась к ним, поражая своими размерами. «Врата рая» были рассчитаны на самые разные типы кораблей: от легких катеров и яхт до орбитальных крейсеров. Такой бриг, как «Призрак», казался песчинкой по сравнению с махиной пропускного круга станции.

Амира вжалась в кресло и на всякий случай пристегнула ремни. Но подпространство, созданное генераторами станций, воспринималось гораздо легче. А после выхода из второго кольца Амира увидела и сам Парадиз.

Когда-то он был внеатмосферной исследовательской базой, полностью автономной и рассчитанной на огромный штат сотрудников. Пираты же переоборудовали ее под свои цели, вооружили, достроили и расширили, превратив в надежное убежище.

Федерация и Империя предлагали солидное вознаграждение за точные координаты Парадиза, но за прошедшие столетия так никто и не смог их вычислить. Настоящая база-призрак, оберегающая своих жителей и хранящая их секреты.

В облике Парадиза не было лаконичного изящества станций предтеч, только неуклюжее очарование дворца, все башни которого строили разные архитекторы. Амира поймала себя на мысли, что хочет получше изучить его, познакомиться с бытом тех, кто отказался от законов обитаемого космоса и вышел из-под власти его правителей. Только она бы хотела прийти туда свободным человеком, а не личной рабыней Алого Арлекина.

А он определенно считал Амиру чем-то вроде трофея. И его жадные взгляды и интерес были адресованы несостоявшейся наложнице императора, а не самой Амире. Надо полагать, встреть Арлекин ее в родном мире, прошел бы мимо и не оглянулся.

После того, как «Призрак» занял свое место в порту, Эдвард любезно, но весьма настойчиво повел Амиру к выходу из корабля. Спасибо, что наручники не надел или ошейник. Так же полагается ходить рабыне?

Капитан сиял, словно драгоценный камень на солнце. Еще бы: похитить наложницу самого Темного императора — небывалое деяние, о таком будут долго судачить. Перед самым выходом из корабля он обнял Амиру за талию и прижал к себе. А после шлюз распахнулся, и они утонули в радостных выкриках и кружащихся вокруг автономных объективах голографов.

Сейчас Амира и Эдвард — настоящие звезды этого маленького мира. Арлекину это нравилось: он махал рукой, позировал, затем схватил Амиру и впился ей в губы поцелуем. Не страстным или нежным, а показушным, грубым, неприятным. Амире хотела оттолкнуть Эдварда, но это было словно отобрать у ребенка сладости, лишить этого мальчишку его личного маленького триумфа. Да и к чему выяснять отношения на публике? Им только дай лишний повод для веселья.

Толпа же ликовала, подбадривая Арлекина похабными советами и ехидными замечаниями. Члены команды «Призрака» уже разбредались по порту, пересказывая свою версию событий и разнося новости о Черном Сапфире. Так и рождаются легенды.

Арлекин же подхватил Амиру на руки и понес вниз по трапу, выкрикнув, что ему хочется в одиночестве насладиться своей добычей. Амиру замерла от страха: что же будет дальше? О каком наслаждении речь? Неужели…

***

Эдвард захлопнул дверь в свой жилой блок и опустил Амиру на кровать. Вышло не так изящно и романтично, как он планировал, все же нести девушку несколько сотен метров — не самое легкое дело: спина немилосердно ныла, руки подрагивали от перенапряжения.

Позер, какой же он позер. И шут. Арлекин. Прав был отец, во всем прав.

Сейчас было стыдно за это представление, но и без шоу никак. Небывалое преступление делает таковым раздутая вокруг шумиха. Поэтому мало похитить у императора Черный Сапфир, надо сделать так, чтобы об этом говорили.

Амира выглядела обиженной и испуганной. Она сидела на самом краешке кровати и не шевелилась. Да уж, умеет он расположить к себе женщин. А сейчас придется сделать еще одну гадость:

— Разденьтесь, пожалуйста.

Амира посмотрела ему в глаза, но не сказала ни слова. Девушка рывком встала на ноги и, не пытаясь скрыть дрожь в пальцах, начала терзать пояс своего диковинного наряда. Эдвард вздохнул, подошел к ней и развязал широкую шелковую ленту. Бросил на пол, затем снял с плеч Амиры верхнюю часть наряда. Под ним обнаружился еще один слой одежды, тоньше предыдущего и без всякой вышивки. Эдвард выругался сквозь зубы и стащил с девушки и его. Теперь Амира осталась в одном белье. Похожем на то, над которым потешался Фрей. Довольно нелепое, сплошь закрытое, такое разве что детям носить.