Свет в столовой замигал вследствие тряски ОКС. Роботы падали на пол, еда каталась по столам. Начиналась паника.

– Просьба сохранять спокойствие. Всем офицерам ОКС и главе Богов, просьба собраться в брифинг-аудитории. – Звучал голос Гера Афина в динамиках, вмонтированных в стены. – Остальным разойтись по местам. Боги пройдите в свои каюты, наденьте костюмы и браслеты, после, собраться на первом этаже у четвертого бокса. Повторяю…

– До встречи у бокса. – Сказал Зеф Сет Але и, переглянувшись с Туком Яо, вышел из столовой.

Офицеры были озадачены. Они выходили из брифинг-аудитории по-два-по-три человека. В помещении оставались двое: Создатель Гер Афин и глава Богов Зеф Сет.

– Ты понимаешь, мой мальчик, что об этом пока не стоит знать среди Богов. – Говорил Создатель. – Пройдет время, и я сам сообщу им. У вас сейчас итак, насколько мне известно, напряженные отношения, а это подорвет их веру в меня, и Боги станут неуправляемыми. Ты меня понимаешь?

– Так точно Верховный Создатель, простите… Создатель.

– Ну, вот и хорошо. Сейчас отправляйся в каюту, через десять минут ты должен быть у четвертого бокса.

Иллюминаторы, не только в каютах, но и на всем пути, вплоть до нижнего этажа, были закрыты. Восемь человек в золотых формах собрались у четвертого бокса. Еще недавно они прибыли на ОКС через соседние ворота, теперь у них был другой выход.

Гер Афин не стал произносить восторженных слов, он лишь сказал:

– До скорой встречи! – и Боги вошли в открытый просторный бокс. Ворота закрылись, и маленькие окошки четвертого бокса засияли ярким белым светом.

– Счастливого пути! – Сказал Гер Афин про себя.

– Начинаем отсчет. – В шлеме раздался голос полковника Павлова Семена Ивановича. – Десять, девять, восемь… – По голосу было слышно, что Павлов волнуется. Он стоял на мостике, глядя на огромный экран на стене секретного бункера ВКС России. Экран показывал иной мир глазами абсолютно идентичных андроидов, за исключением полос, на плечах военной униформы. – …Семь, шесть, пять… – Жалюзи безопасности окон космолета поднялись вверх, образуя единую широкую планку. Ранее они служили защитой от космической свалки, которую человечество устроило здесь менее чем за век. Яркий свет солнца ослепил экран, показывая самую изумительную картинку Утренней звезды, что когда-либо видел глаз человека. – …Четыре, три… – Двигатели зашумели, словно воздушные насосы, взрывая вакуум водородом. – …Два, один, СТАРТ! – Космическая машина двинулась по дуге, входя в атмосферу Венеры.

Сначала космолет охватило синее, с редкими зелеными языками, пламя. После он словно погрузился в океан – жидкость, толщиной в километр, скрывала под собой планету насыщенную кислородом.

– На связи майор Герман Алексеевич Афонин. – Произнес андроид с белой полосой. – Мы вошли в атмосферу планеты. Плотная сернокислотная оболочка пройдена. Отражатели имитации стекла убраны. Судя по датчикам, – монитор в центре панели управления показывал нечто, похожее на алгоритмы – оболочка служит защитным слоем – то есть щит планеты от внешнего воздействия, как физического, так и природного. Например: охлаждает слои воздуха от нагрева, при воздействиях на него солнечными лучами. Начинаем снижение. Угол отражения сорок семь градусов, начальная скорость десять тысяч километров в секунду. Преступаем к сбросу маяков.

Белая рука робота, сдвинула крышку-тайник, где-то в углу панели. Палец нажал желтую кнопку под крышкой. В кабине раздался сигнал, трижды мигнул синий цвет, и все стихло, оставляя лишь шум разорванного воздуха за бортом.

– Вперед! – Лицо скрыло напряжение некой расслабленностью. Павлов улыбался – чтобы проверить работу машины, на столь удаленных расстояниях от Земли, дело оставалось за последним – приземлиться и, вновь стартовав, вернуться домой. За первое можно не беспокоиться – космолет все сделает самостоятельно – над последним придется потрудиться майорам с белой и синей полосой на плечах, что управляли машиной. – Все отлично мужики. За бортом температура и кислород в норме – атмосфера жизнеспособная.

– Ну, ну. – Бубнил Романов, сидя в углу с кубиком Рубика, он то и дело перемешивал все цвета, а после, в течение минуты собирал его. Казалось, Петр ни обращает внимание, не на кубик, не на экран, словно его здесь вовсе не было, но он видел все. – Мне надо было лететь – это мой проект, и я должен был попасть туда первым.

– Петр Степанович, – не отрывая взгляда от экранов, сказал полковник. На мостике больше ни кого не было, четыре связующих операторов сидели за компьютерами внизу, прямо под мостиком. – Я все понимаю, но одно дело быть «левшой», другое подготовленным бойцом. Ни кто не знает, чего можно ожидать от проекта «Утренняя Звезда». За машину спасибо – она пока не подвела – Россия вас не забудет, а вот по поводу полета – решать не вам. Помните: я управляю проектом и вы здесь только благодаря мне. Вам бы, конечно, хотелось остаться одному – но этому не бывать.

Экран задергался и захрипел, связь была утеряна.

– Герман Алексеевич, Даниил Карлович – вы слышите меня? – Павлов нервничал. – Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?

Сквозь шипение прорвался голос майора Даниила Карловича Мор:

– Слышим вас хорошо, чувствуем себя отлично. Вернулись к заданной точке. Начинаем вертикальное снижение.

– Включить маяки и вывести их на экран! – Приказал Павлов в микрофон стоящем на столе. После обратился к андроидам в микроадаптер на правом ухе: