«Час пик» переживал каждый человек – это время толчеи в метро, в транспорте, в движении по центральным улицам города, и это стало уже привычным, но всегда беспокоит, раздражает, волнует. Мы физически ощущаем в часе пик большую опасность, мы не знаем, как поведут себя люди, окружающие нас, как мы поведем себя. Но этот «час пик» мы еще можем как-то объяснить, а вот непредсказуемость в судьбе, когда тоска вдруг превращается в тревожное ожидание встречи, а желание новой жизни ощущается с такой остротой, что кажется – это чудо совсем рядом, надо только увидеть его и ты сразу узнаешь свой «час». Но в окружающем нас пространстве другие законы, где увидеть, рассмотреть, а тем более понять, просто невозможно. Еще труднее найти свой чудесный след внутри нашей жизни, которую мы ведем, внутри этой такой мещанской, такой бездуховной эпохи, при виде этих дел, этой политики, этих людей! А то, что в редкие часы радости бывает с нами, то, что для нас блаженство, событие, воспарение, – это мир считает почти за сумасшествие. И мы опять невольно погружаемся в мир, где всё та же давка, где приходится толкаться, пока не случится час обретения или час потери… Другими словами, всё тот же «час пик», которому и посвящена эта небольшая книга, где собраны сюжеты, в которых, смею надеяться, есть противоядие от всякой фальши.
Молитва благоверным князьям Борису и Глебу
О двоице священная, братия прекрасная, доблии страстотерпцы Борисе и Глебе, от юности Христу верою, чистотою и любовию послужившии, и кровьми своими, яко багряницею, украсившиися, и ныне со Христом царствующии! Не забудите и нас, сущих на земли, но, яко тепли заступницы, вашим сильным ходатайством пред Христом Богом сохраните юных во святей вере и чистоте неврежденными от всякаго прилога неверия и нечистоты, оградите всех нас от всякия скорби, озлоблений и напрасныя смерти, укротите всякую вражду и злобу, действом диавола воздвигаемую от ближних и чуждих. Молим вас, христолюбивии страстотерпцы, испросите у Великодаровитаго Владыки всем нам оставление прегрешений наших, единомыслие и здравие, избавление от нашествия иноплеменных, междоусобныя брани, язвы и глада. Снабдевайте своим заступлением страну нашу и всех, чтуших святую память вашу, во веки веков. Аминь.
Бычковский Вениамин Николаевич родился в России, в Уфе. С 1995 г. проживает в Беларуси.
Творческие пристрастия – литература и краеведение. Член Союза писателей Беларуси и Интернационального Союза писателей. Лауреат конкурса «Золотое перо Руси», лауреат Общества любителей русской словесности имени Л. Толстого, обладатель гран-при журнала «Российский колокол», дипломант Международного конкурса имени А. Платонова, лауреат второй премии в Международном Тютчевском конкурсе, кавалер Международной медали имени Адама Мицкевича. Изданные книги: сборник рассказов «Печальник» (1995), сборник стихов «Звонарь» (1997), сборник прозы «Следы по кругу» (2015); публиковался в журнале «Лауреат», в сборнике «Светлые души» Всероссийского конкурса имени В. Шукшина, в альманахе «Российский колокол».
Как краевед, изучает прошлое Полесья: создал два музея, разработал ряд экскурсий, построил часовню-памятник. Награждён православной медалью преподобномученика Макария, игумена Пинского и медалью «За личный вклад в сохранение памятников военной истории».
Увидеть мир в песчинке и небеса в полевом цветке, удержать беспредельность в ладони и вечность в одном часе…
Секрет
C художественного совета Алексей Астахов вернулся сам не свой. Опять его живопись вызвала споры в правлении Союза художников, и результатом стал отказ Алексею представлять Башкирию на выставке в Москве.
Как оказалось, этому способствовала последняя персональная выставка Алексея, вызвавшая споры как среди художников, так и среди искусствоведов. Самый авторитетный искусствовед и критик Олег Авдеев ещё на открытии выставки высказал своё мнение прямо в глаза Алексею: «То, что ты творишь, бесспорно, талантливо, но с каждой выставкой ты всё глубже погружаешься в мрачность и синеву».
Алексею было странно слышать это из уст человека, которого не смущают чёрные квадраты и цветовые вспышки художников-авангардистов, и он не придал особого значения «авторитетному» мнению. Только через день он прочитал в газете рецензию другого критика, в которой говорилось: «Талантливый и признанный художник Алексей Астахов и на этой выставке имел успех у публики, но в его работах было не всё так однозначно, если прислушиваться к мнению председателя Союза художников Салавата Ахметова…» И дальше Салават сел на своего «коня» и понеслось словоблудие вокруг национальной живописи. В другой газете Игорь Переверзев, который после бокала шампанского на фуршете обнимал Алексея, вдруг пишет откровенно заказной отзыв о выставке как о неудачной. Алексей ждал ещё один комментарий точно с таким же неприятным чувством – от заслуженного художника республики Анвара Хакимова, потому что, если по правде, тому давно надо было дать по одному месту коленом, а его почитали как крупнейшего художника. А в общем, тема известная для всех творческих Союзов, когда бездарного могут сделать «заслуженным».
«Удивительные люди! – вертелись мысли в голове Алексея. – Прощают предательство, но не прощают независимости».
И подтверждением этому стало заседание Союза художников, где большинство членов вычеркнули его из списка участников выставки в Москве. В итоге все события последнего времени выстроились в голове Алексея в какую-то спланированную миссию против его творчества.
Правда, в эти же дни в его мастерской появлялись друзья, знакомые, и каждый, поздравляя его с выставкой, старался не касаться решения Союза, хотя все уже знали об этом, и в хвалебных речах гостей угадывалась какая-то недосказанность, а в глазах читалась если не ложь, то сомнения. А теперь и его самого стали одолевать сомнения: «Может, и вправду надо что-то менять в своей живописи?»
Он перебрал свои наброски, рисунки, просмотрел папки с новыми этюдами, развернул к стенке незаконченные работы – всё казалось бессмысленным в настоящее время… «А другого времени может уже и не быть», – подумал Алексей.
Всю следующую неделю Алексей не рисовал. Он молча сидел в мастерской с одной мыслью: «Что делать дальше?» И тогда к нему пришло решение – всё бросить и выехать из города. Хоть что-то поменять в окружающей обстановке, пусть и на время. Тут он вспомнил предложение самого надёжного друга Ивана – отдохнуть в деревне его родителей. Деревня находилась в сказочном месте, где были все прелести Южного Урала: лес, горы, горная река!
Алексей и раньше бывал там, ещё при жизни родителей Ивана, но в последние три года он не выезжал туда. Алексей позвонил Ивану, после чего стал собираться в деревню.
На следующий день к вечеру Алексей с Иваном были уже в деревне. Во дворе и в доме было всё по-прежнему, только большая комната напоминала теперь мастерскую. Вдоль стен стояли подрамники с натянутыми холстами, подготовленные к работе; у окна стоял мольберт; стол был заставлен гуашью, коробками с тюбиками красок, а украшением стола был большой глиняный кувшин, из которого, как цветы, торчали кисти всех размеров. По всему было видно, что Иван не забывает родительский дом.