– Это все уже проверено. Вот здесь, – подтверждая догадку, показала графиня на один из оставшихся ярким пунктов.

Проглотив закономерный вопрос о законности получения подобных сведений, Юлия всмотрелась.

Раса: Человек. Имя: Валар Моргулис. Вступил: Дом Темного Пламени. Мир: Хельхейм.

Далее более мелким шрифтом шли точное время события и координаты. Легким нажатием вызвав карту, Ребекка показала Юлии на старый заброшенный храм в медвежьем углу преисподней – практически на стыке миров Хельхейм и Нифльхейм.

– У тебя какая стихия? – несмотря на то, что прекрасно знала ответ, поинтересовалась графиня.

– Вода, – едва сдерживая надежду, произнесла Юлия.

– И тебя отправили в Хеллгейт, изолировав от чистой силы родной стихии.

– Но… – все еще боясь верить, протянула Орлова.

– Во-первых, это все же может быть не он, – перебила ее Ребекка. – Во-вторых, не забывай, они действуют под прессом событий и в дефиците времени, как и мы. В-третьих…

Ребекка, не договорив, отвлеклась на очередное сообщение.

– Кто пойдет в преисподнюю? – быстро прочитав письмо и коротко нахмурившись, повернулась графиня к Орловой. Вопрос был откровенно сложный – учитывая, что владеет крепостью Адских Врат явно враждебная русским из Эмеральда Золотая Стража Хорса. Впрочем, пока владеет – ведь собрание по инциденту в Помпеях только начиналось.

– Я пойду и…

– Юля, – жестко произнесла графиня, прерывая, – и девушка, дернув уголком рта, чуть склонила голову, признавая правоту Ребекки.

– Геральт, – после короткого раздумья выдала Юлия. – Ему даже маскироваться особо не надо, кожу подкрасит – и вылитый дроу с двумя мечами, как этот, из…

– Юля, – уже более сдержанно произнесла Ребекка, одергивая своего магистра – и Орлова, замолчав, моментально обернулась, выискивая в группе сопровождающих беловолосого.

Пока Юлия инструктировала Геральта, передавая ему информацию и координаты, Ребекка вчитывалась в почту – не обращая внимания на опустевшую площадь и взгляды появившихся на широком крыльце наблюдателей от Аренберга, посланных за опаздывающей на Собрание Мастеров делегацией цитадели Эмеральд.

Вскоре Геральт и еще несколько кадетов развернули лошадей и поскакали обратно в сторону Северной пристани, стремясь как можно быстрее покинуть Транснаполис.

– Девочка моя, – негромким голосом произнесла Ребекка, когда Юлия вернулась под купол магической защиты.

– Да? – напрягшись, поинтересовалась Юлия.

– Скажи, пожалуйста, зачем Ланская за сегодняшнюю ночь завербовала сразу два легиона, которые сейчас плывут в Киренаику?

– Э…

– Египет? О мой бог! – эмоционально и с укором – даже больше на свою недогадливость, произнесла Ребекка, и произнесла: –Юлия, скажи ей, пожалуйста, что рано. Пока рано, – отчеканила Ребекка, глядя в лазурные глаза магистра.

Дождавшись ответной – согласной – реакции, Ребекка сняла защиту и положила на огненную гриву Кошмара ладонь, превращая горящий ужас в статуэтку. Дождавшись Юлию, графиня вместе с ней быстро, но без суеты, пошагала к широкому крыльцу, где ожидающие наблюдатели Аренберга едва не подпрыгивали от нетерпения.

– В-третьих, – негромко уголком рта произнесла Юлия.

– Что? – не поняла Ребекка.

– Ты сказала: во-первых, во-вторых, – а в-третьих?

– А, ты про это, – едва кивнула Ребекка, вспомнив о чем шла речь недавно: – В-третьих, не стоит недооценивать предсказуемость тупизны, – не понижая голос, мило улыбнулась она встречающему русскую делегацию мастеру Аренберга, оторопевшему от слов графини.

По джунглям я шагал уже четвертый день. Вернее, бежал — после первых часов десяти пешего хода понял, что надо решать проблему с питанием. Как с собственным – потому что в животе ощутимо тянуло резью голода, так и с тем, что с приближением ночи я то и дело ощущая исходящую поодаль агрессию — начиная понимать, что скоро сам в чужих глазах покажусь вполне лакомой пищей.

Когда под сенью густых крон воцарилась густая темнота – знаменуя начало моей первой ночи в джунглях, на меня из кустов — решив, что еда пришла сама, – бросилась тварь, отдаленно похожая на крокодила. Только с гораздо более широкой пастью и не такими короткими лапами. Волчара – в которого я панически перекинулся, пресек порыв неожиданно встреченного охотника и с удовольствием вгрызался в поверженный труп, срывая своими крепкими зубами костяные наросты, мешающие полакомиться таким вкусным – пусть и слегка пахнущим тиной — розовым мясом. Стараясь думать о хорошем, я отстранился от происходящего, дав зверю насытиться. И только когда он вырвал из растерзанной туши рептилии вкусную кость, решив немного ее погрызть, валяясь на травке, я пресек праздник живота и превратился обратно в человека. Получилось это гораздо легче, чем в прошлый раз — когда зверь во мне пытался встать на четыре лапы самостоятельно. И, что самое прекрасное – после того как пес Анубиса наелся, я почувствовал удивительный приливы сил и жизненной энергии.