Шрифт:
И он постарается, чтобы этого не случилось.
А двое — дракон и мать его ребенка — погрузились в воссоздание родной планеты, не думая и не вспоминая о возможных опасностях.
И зазвенели струны энергопотоков под двумя парами рук, под касаниями разумов. Начали выправляться тонкие сложные сети, напоминавшие хитросплетения сосудов и нервов, напитываться энергией главные магистрали Источников. Из полупрозрачной, раздолбанной, почти разрушенной вероятности планета начала превращаться в полноценный живой организм, готовый начать самостоятельную от породившей его реальности жизнь. Поднимались горы, разрастались леса, заново разливались по старым и новым руслам моря и реки, легли в свои ложа океаны. Двое вспоминали и воплощали свой мир.
И снова воздвиглась на горе черно-янтарная твердыня Клана Даэррэх. Снова раскинула восемь лучей звезда белого города у ее подножия. Снова будет зреть по склонам черный виноград, рождающий сладкое вино — «Драконью Кровь». Множество иных, новых городов, рассчитанных на миллионы жителей, вырастали здесь и там, рожденные мечтой хаосита — ведь когда-то он так хотел выстроить новое общество, в котором разумные не истребляли бы друг друга только за то, что у кого-то есть чешуя или хвост, а кто-то лишен крыльев и бессмертия. Руки супруги поддерживали эту шальную птицу-мечту, сами собой придавая гармоничную стройность ее изменчивым чертам.
Бушевала, танцевала созидающая, творящая буря, поднятая Драконом и Девой. Закружились по орбитам две луны — персиковая и голубая. Новой силой наполнилась стареющая звезда системы. Спускались в новорожденный мир звериные души, воплощаясь во множество разнообразных форм — от гигантских ящеров до ярких пичуг размером с палец, от таежных хищников до насекомых. Застучали по полям копыта любимых обоими дахаррских скакунов, статных, не терпящих узды своевольных красавцев-коней. И огромные свирепые орлы поселились высоко в горах, где не охотятся разумные. Заполнились жизнью океаны и пещеры. И всему этому огромному единому живому существу, именуемому новой Хэйвой, а может быть, как-то иначе, дана была возможность развиваться, порождая самостоятельно новые живые формы на смену тем, что не пройдут испытания естественным отбором.
И когда схлынули творящие воды энергии, а Дракон устало выдохнул и прикрыл глаза, оставалось лишь дождаться стабилизации мира и его биома, а после воплотить его разумное население…
«Возвращайся ужинать», — кинул ласковую умиленную мысль белоголовый демон, все это время молчаливо наблюдавший рядом и чутко следивший, чтобы никто не дай Всетворящий, не нарушил процесс. Он встал и, беззвучно подплыв к супругу, положил руки ему на плечи. Волна изменений прошла по телу хаосита, почти до конца формируя привычное обличье молодого мужчины. Запрокинув голову, он прижался затылком к жесткой грудной броне м замер, наслаждаясь присутствием родного существа. На несколько кратких мгновений, растянувшихся а долгие часы, оба замолчали и застыли, покачиваясь на мягких шепчущих волнах вечного прибоя…
А потом шагнули в обычную реальность своего Домена, окончательно приняв привычные обличья почти людей. Их встретила супруга, мягкая, домашняя, округлая. Вечерняя синь уже опустилась на Поднебесный дворец, и свет в его залах неспешно разгорался. И был тихий ужин втроем, почти вчетвером. Дракон был тих и удовлетворен хорошо проделанной работой. Разве что глаза его еще долго горели, как два провала прямо в пылающее огненное нутро души.
Глава 1 Дитя
За несколько тысячелетий до образования Домена Ильмер,
Хэйва, Кансианское княжество, веселый квартал столицы
В богатом борделе рожала шлюха.
И не абы от кого — от даэйра.
А потому хозяин, узнав о залете одной из своих «девочек», решил ребенка оставить на воспитание. Экзотика все-таки, богатые клиенты оценят. Даэйры, когда встают на две ноги — красотой любого человека переплюнут.
Вообще-то за залет от клиента вполне можно было оказаться на улице. Но отпрыск даэйра мог принести заведению немалые деньги и немалую славу. И Таише повезло — хозяин оказался милостив. Хотя никто не понимал, как умудрилась она понести, средства-то применялись надежные. То ли клиент был настойчив, то ли против крылатых травки никак не помогали…
Одно слово — даэйр. Явился ночью, в компании двух приятелей, уже изрядно нетрезвый и не в себе, глаза змеиные горят, как два фонаря. Потребовал себе самую выносливую красотку на всю ночь, в оплате не скупился — изумруд хозяину в руки швырнул бесценный, насыщенного темного оттенка. Сутки Таиша отсыпалась, а после начала в обмороки падать и есть, будто не в себя.
А ребенка невзлюбила еще в утробе. За то, что чуть карьеры ей не стоил. И что маялась она с ним не человеческий срок, как положено, а без малого год. И что из цветущей пышногрудой красавицы змееныш неизвестного полу (впрочем, повитуха утверждала, что будет мальчик) превратил ее в доходягу — силы жрал из матери все, какие мог.
Теперь Таиша надрывалась криком, проклиная демоново отродье, ублюдочного смеска, которого хозяин запретил ей скинуть даже когда прошли все мыслимые сроки беременности. Для таких у самих крылатых существовало презрительное слово «даррей», нечистокровный.
И когда раздался первый плач новорожденного, нет, не плач, хриплый писк, Таиша лишь поморщилась и махнула рукой:
— Уберите это с глаз моих!
И даже не взглянула на черный шевелящийся комок. Хозяин пожал плечами и отдал его двум пожилым матронам. Посетителями те давно уже не занимались, вели хозяйство. Заодно и за ребенком присмотрят. Знать бы еще, чем его, мелкого, кормить, да как растить. И сколько времени пройдет прежде, чем он себя окупать начнет. А то вдруг не по средствам игрушка, и проще обратно даэйрам его подбросить? Сами разберутся, прибить его или воспитывать.