За пределами того, что мы можем увидеть, могут жить миры, где то, что я назвал сказом, живущие в них, назовут ходом историй Вечности. То, что назвали фантазией. То, во что мне и сейчас не поверить. И подтвердить мои слова сможет Дор Ийса — охотник рода Серых, ведущий свой отчаянный поиск к ряду три года.
часть первая
Часть первая
1
Холодный воздух врывался с каждым вздохом в грудь, обжигая, на выдохе наполняя горло вязкой усталостью.
Третий спутник скрылся за величием гор, раскрашивая вершины в голубовато-серый оттенок. Скоро станет темно. Об этом говорила усталость. Тело ныло от долгого бега, ветер пробирался под одежду, царапая кожу своими маленькими иглами.
Бег надо сменить на шаг. Ни один бегущий не останавливается сразу. Сразу — это верная смерть. Ничего не делается сразу. " Не сразу я решился бежать. Не сразу я попал в Долину Рек. Не сразу мне откроется земля за Перевалом Духов. Все не сразу. И из-за этого "не сразу", надо себя сберечь. Хотя бы только ради этого".
Не сразу, но костер затрещал, смешивая пар из сырой древесины с дымом от бивней каких- то древних животных. Эти бивни могут гореть всю ночь, грея усталую спину. Запах их дыма отпугнет падальщика и того, кому по вкусу мясо. Привалившись спиной к валуну, путник сидел и смотрел мимо огня. Его серое от усталости лицо освещалось лишь наполовину огнем, но и этого было достаточно, чтобы понять, что в голове его роятся мысли, мысли о том, что его тревожит. Долго, но сон все-таки пришел к нему. Голова тяжело откинулась назад, но на лице осталось все такое же выражение суровости.
Костер потрескивал и дымил. "У меня достаточно чуткий сон — я услышу любого, кто подойдет ко мне ближе, чем на сто шагов… это всего лишь новое место… злое место… успокой разум — рядом нет никого…"
…В костре шевельнулись обугленные бивни.
Глаза мгновенно открылись, тело напряглось, готовясь к прыжку, рука сжала рукоять меча — кто бы не был гость, неприятностей ему путник мог обеспечить.
Седой, длиннобородый, с орлиным носом, зелеными глазами, высокого роста старец сидел перед костром. Его могучее тело не шевельнулось и не напряглось в ответ на угрожающее движение странника. Он по-прежнему поправлял палкой угли в костре.
— Кто ты и что здесь делаешь? — сдерживая себя от крика, спросил путник.
— Греющийся у костра. Греюсь у костра, — спокойно ответил старец. Его голос не дрогнул.
— Прямота или глупость? — правый край губ скривил ухмылку на лице странника.
Старец улыбнулся в ответ:
— Продолжай.
— Глупо шутить с тем, у кого в руках меч. Я не знаю тебя. И думаю, что ты следил за мной. Так отвечай прямо: почему ты пришел к моему костру?
— А ты видишь другие костры где-нибудь еще?
— Отвечай!
Голос путника начинал подрагивать.
— Спи. Ты слишком много сил тратишь на пустое. Я не следил за тобой, а ждал тебя — это разное. А меч?…. Жив же я еще, так что же я мог сделать глупого? Отдыхай. Я только хочу согреться.
— Ты думаешь, я могу безмятежно спать, доверившись тебе?
— Можешь.
Легкий ветер шевельнул волосы на виске странника. Дым все время шедший вверх, странно изогнулся и мягко обволакивая, пробрался под куртку, согревая теплом тело, окружая разум нежной дремотой. Веки странника сомкнулись, и он провалился в глубокий сон.
Тень от валуна клонилась к северу — Первый Спутник, самый яркий, освещал Долину рек, и свет от него плавно полосой плыл от груди путника к его лицу. Первые лучи заискрились на ресницах, веки дрогнули и путник вскочил на ноги. Меч оказался в его руке.
Старец сидел напротив костра, с дымящейся горячим паром чашкой ароматного, тягучего варева в руках.
— Выпей — взбодрит. Дорога впереди нелегкая. Перевал нынче холоден в это время. Туман и снег сырой, талый. Не лучшее время ты выбрал для путешествия.
— Что за ведовство?! Чем ты меня одурманил ночью? Ты хотел меня убить?
— Хищник не играет добычей после тех пор, как полиняет его шкура в первый раз. Я похож на того, кому нужна твоя смерть?
— …понятия не имею. Но и не понимаю кто ты? И что от меня тебе надо? И не верю, что тебе можно доверять.
— Выпей. Взбодрись. Третий раз не повторю.
Путник взял чашку в ладони. Обжигающее тепло было кстати в это утро — весеннее, сырое утро. Тягучая черная жижа была горько — сладкой на вкус. И хорошо бодрила, Старец прав.
Утро. Путник зашел за валуны оправиться, а когда подошел к костровищу, Старца уже не было.
— Что ж… пусть так. Все равно привык один.
Впереди был Перевал Духов.
Оставалось найти тропу, ведущую к нему. И так всю дорогу — искать то, чего не знаешь. Но раз есть тропа, значит для тех, кто ходит по ней, должны быть указатели.
У подножия скал, в расселине между валунами по левую руку, красовались непонятные знаки. Кто- то когда- то называл их рунами. Руны народа ушедшего из этих гор. И спросить об этих людях было некого.