Ну и началось давление на сына. А он в каком положении?! Жениться и сразу получить сына своего старшего брата в наследники престола? Как уж там решался вопрос, сказать трудно, но решился он, видимо, не без твердого условия самого цесаревича. Наследником престола должен быть его собственный сын. Ну а судьба сына умершего цесаревича Николая Александровича и его невесты – будущей супруги Александра Александровича малоизвестна. Существует предание, что он жил под именем графа Крымова. Что ж, история уже знала Симеона Великого, который обратился волею темных сил в императора России.

Разумеется, эту историю попытались скрыть, причем небезуспешно. Она редко всплывает в литературе, а между тем, если бы история имела сослагательные наклонения, то, представьте, что было бы, если бы Россией правил не Александр Александрович, а Николай Александрович? Тогда бы он стал Николаем II, и, как знать, каким путем развивались события?

Оставим за кадром приведенную выше историю. Она достаточно хорошо изложена в работах исследователя тайной истории царской семьи Сергея Жиленкова, выпустившего ряд книг на эту тему, впрочем, оставшихся незамеченными.

Дочь датского короля Мария-София-Фредерика-Дагмар осталась одна, потеряв жениха, к которому уже успела привязаться. Существует предание, что в последние минуты или, может, часы своей жизни сын императора Александра II Николай Александрович взял за руки своего любимого брата Александра и свою невесту, которую звал, так как звали ее в семье – Минни – и соединил руки.

Александр очень сильно переживал смерть любимого брата. В дневнике он записал:

«Плакал, как ребенок, так сделалось грустно снова, так пусто без моего друга, которого я любил всех более на земле и которого никто на свете мне заменить не может, не только теперь, но в будущем. С ним я разделял и радость, и веселье, от него ничего не скрывал и уверен, что и он от меня ничего не скрывал. Такого брата и друга никто из братьев мне заменить не может, а если и заменит его кто отчасти, то это Мать или будущая моя жена, если это будет милая Dagmar».

Но сердце все еще было занято княгиней Марией Мещерской, а потому мысли о Дагмаре были мимолетными, навеянными тяжелыми переживаниями.

Да и сама Дагмара, несмотря на свое весьма затруднительное положение, не спешила давать свое принципиальное согласие, когда слышала о замыслах родителей – своих и ушедшего жениха. Умом понимала, что любимого не вернешь, да сердце не хотело забывать его.

Принцесса Дагмар

Одним словом, и Александр не очень-то хотел выполнять молчаливый завет брата, и невеста поначалу противилась ему.

О состоянии Александра Александровича, о его раздумьях говорят записи в дневнике:

«…Будет лучше, если я откажусь от престола. Я чувствую себя неспособным быть на этом месте, мне страшно надоедает все, что относится до моего положения. Я не хочу другой жены, кроме как М.Э. Это будет страшный переворот в моей жизни, но если Бог поможет, то я буду счастлив с Дусенькой и буду иметь детей…»

Между тем давление родителей не прекращалось. Поначалу оно было умеренным. Цесаревича убеждали в необходимости женитьбы. Но в конце концов государь-отец не выдержал. При очередном разговоре он встал, и уже твердо, с нотками гнева заявил:

– Русский государь не принадлежит себе и не имеет права на «хочу» или «не хочу». Ты забываешь о своем долге! Я надеялся, что ты поймешь меня, и говорил с тобой как с другом. Но ты вынуждаешь говорить с тобой как с подданным своего государя. А потому повелеваю тебе ехать в Данию. А княжну Мещерскую придется выслать из столицы.

Воля родителей священна. И Александр Александрович, волею судьбы превратившийся в наследника престола, вынужден был отправиться в Копенгаген, чтобы сделать официальное предложение.

Встреча оказалась суховатой. К душевному неприятию спешного замужества прибавлялось и то, что до Дагмары доходили слухи о горячей любви цесаревича к княгине Мещерской. Ну что же это за жених, сердце которого принадлежит другой?

Поначалу встречи были прохладны. Но вдруг, словно чудо произошло, молодые люди почувствовали расположение, а затем и влечение друг к другу. И неудивительно – принцесса была не только красива, но и умна, начитана, умела вести беседу. С нею было интересно. Ну а уж русский богатырь Александр Николаевич не мог не растопить женского сердца.

Десять дней цесаревич пробыл в столице Дании, а когда настала пора уезжать, почувствовал, что по-настоящему полюбил Дагмару. Произошло объяснение. Она призналась в том, что чувства его далеко не безответны.

А спустя три месяца принцесса приехала в Петербург, состоялись обручение и православное крещение, по которому невеста наследника престола стала Марией Федоровной.

Это была необыкновенная женщина. Императрица не гнушалась хозяйственных дел. В воспоминаниях фрейлин можно найти удивительные факты, свидетельствующие о том, что она сама готовила, даже, случалось, сама чистила картошку. Сама ремонтировала одежду супруга. Балов и светских вечеров не любила, предпочитая им уют семейных вечеров.