Смотрю на неё — а она стала выше. А ещё у неё мускулы появились, да и шире немного, лицо стало мужественней, или как-то так. Трогаю себя за подбородок — точно, щетины нет. Странно всё это, и пугающе.

— Иди сюда. — Отвлекает она, целуя меня.

Вхожу в неё, развернув и прижав сзади. Забываю про всё, видимо Люда снова выкрутила ощущения на полную. В этот раз я необычно быстро заканчиваю, но девушке похоже и этого хватило — она стонет от наслаждения, а ноги её трясутся.

— Ладно, мне пора, на сегодня хватит. — Быстро говорит она, выбираясь из ванной, и оставляя меня одного: — Всё починят, сегодня-завтра, не волнуйся, а с телом в реале всё нормально — процесс лечения проходит отлично.

Я ополаскиваюсь, и выхожу из ванной. Хотел, что ни будь съесть, хотя это не обязательно, но опять стало клонить в сон, появилась непонятная усталость. Иду на кровать, ложусь, включаю телевизор. Везде или реклама, или очередные новости. Про случай с грузовиком уже все забыли, понимаю я, и выключаюсь, засыпая.

***

В этот раз просыпаюсь с трудом, встать сразу не получается, поэтому просто лежу. Потираю руками лицо — понимаю, что что-то не так. Но во рту сухость, общая слабость, когда убираю руки натыкаюсь на длинные волосы.

— Ой! — Вскрикиваю я.

Осматриваю длинные светлые локоны, которые закрывают всю грудь.

— Грудь? — Непонимающе говорю я себе под нос.

Осматриваю — и как сразу не заметил. У меня грудь, минимум третий размер, сейчас в красивом чёрном бюстгальтере. Щупаю всё хорошенько — упругая, большая. Потом осматриваю себя, чуть приподнявшись — трусики, тоже чёрные, и почти прозрачные чулки.

— Что за хрень?! — Выкрикиваю я.

Пытаюсь просунуть руку в трусики, но не получается, они как будто стальные.

— Ой! — Вскрикиваю я.

Понимаю, что там теперь только женские половые органы. Удалось сверху всё прощупать и прочувствовать. Но этого не может быть, потому что не может быть! Да ведь все знают — капсула считывает твои данные, нельзя быть мальчиком там и девочкой тут, или наоборот. Это же противоречит всем принципам работы этого устройства. Я же знаю, я передачу смотрел.

Сажусь на кровати, пытаюсь стянуть чулки — ничего не выходит, они тоже не поддаются. С бюстгальтером похожая ситуация.

— Да что за бред такой?! — Вскрикиваю в панике.

Понимаю, что ещё и голос у меня девичий, падаю на кровать, голова кружится от нервов.

— Ну ты чего, успокойся, тебе нервничать нельзя! — Говорит кто-то у входа.

Поворачиваю голову — это Людмила. Только теперь она больше мужчина, чем женщина. Даже щетина есть небольшая, рост больше, мускулы, и в трусах что-то напряжено.

— Что ты сделала со мной?! — Кричу на неё.

— Да ничего я не делала, что ты орёшь! — Злится она, садясь на кровати у меня в ногах.

Я осторожно отодвигаюсь от неё. Мужик она здоровый, страшно даже как-то.

— Ну а что тогда ЭТО?! — Показываю на себя.

— Ошибка программы, я же говорила, успокойся — сегодня уже всё поправят и исправят, ложись. — Успокаивает она меня.

Люда хватает меня за ногу, или теперь ножку, осторожно возвращает в лежачее положение. А она сильная, не могу ей сопротивляться. А ещё странно в животе всё сводит и тепло. Бли-и-ин, этого ещё не хватало.

— А ну прекращай всё это, иди туда, и пусть чинят быстрее эту вашу бандуру. — Говорю ей строго.

— Ну чего ты волнуешься, успокойся. — Поглаживает она меня по ноге.

— Да я даже это всё снять не могу, а ты спрашиваешь — чего я волнуюсь?! — Кричу ей: — Молчу уже про тело!

Она подбирается ближе, вернее теперь получается, что он, дотрагивается до трусиков и щёлкает застёжкой со словами:

— А ты волновался!

Сглатываю нервно, говорю:

— Люд, ты чего, а?

— Да успокойся, раз уж так получилось, чего не попробовать, тебе самому то не интересно?! — Весело предлагает она.

— Эй-эй стой, ты чего! — Вскрикиваю я, когда она опускает голову.

Пытаюсь вырваться — но она держит меня. Делает что-то языком, я вскрикиваю, пытаюсь вырваться.

— Да успокойся, я тебе силу в минус убрала, можешь не пытаться сопротивляться. — Говорит, оторвавшись, и снова начиная.

Я испытываю непонятное и неимоверно сильное чувство, меня начинает потряхивать, ноги сводит, а потом становится хорошо. Люда останавливается, я откидываю руки в стороны.

— Хорошо? — Спрашивает она своим новым, почти мужским голосом.