Впрочем, даже eсли до этого мига проблем у них не было, то, заступив мне дорогу, они их определенно заработали. Не дожидаясь, пока хамы расступятся, я сделала неуловимый пасс рукой. Мои сережки-гвоздики в виде крохотных паучков внезапно ожили. Спрыгнули на плечи, сжимая в жвалах по бриллианту. Вокруг камней тут жe образовалось по крохотному грозовому облачку. Внутри каждого отчетливо стрельнула молния. А в довершении всего прятавшаяся до поры до времени в волосах заколка-змея без прeдупреждения ожила и, вскинув голову, раззявила пасть с ядовитыми клыками.

При виде моего личного арсенала бодики дрогнули и не слишком охотно расступились. Я прошла мимо, до последнего ожидая подвоха. Выбралась на улицу, где, как и обещали синоптики, уже ощутимо похолодало. И только когда села в авто, позволила себе выдохнуть.

Вот же лис проклятый… вообще-то я ведьма уравновешенная, рассудительная, не буйная. И крайне редко позволяла себе совершать необдуманные поступки. Но этот оборотень действовал мне на нервы. Вчера я встретилась с ним первый раз, а сегодня мне уе хочется его убить. Это, надо признать, серьезный показатель.

Может, я зря отговорила девчонку от поездки в другую больницу?

«Точно надо ее проведать», — повторила про себя я, слегка придя в себя. А затем решительно повернула ключ зажигания.

***

Когда я поднялась в отделение, за окном уже смеркалось, но на стуле для посетителей все равно кто-то сидел, быстро-быстро перелистывая страницы в смартфоне. Парень. Судя по всему, молодой, лет пятнадцать не старше. Взъерошенный. Одетый в спортивные штаны, водолазку и летние кроссовки известного английского бренда.

Заслышав шум шагов, он приподнял вихрастую голову, а затем вдруг подскочил, как подброшенный пружиной, и с надеждой уставился на меня. Крепкий, хорошо сложенный, русоволосый, кареглазый и весьма симпатичный паренек, чье лицо мне определенно кого-то напоминало.

— Ольга Николаевна? — спросил он, едва я подошла к двери. — Здравствуйте. Можно с вами поговорить?

Я остановилась.

— Слушаю.

— Меня зовут Андрей. Моя сестра лежит у вас в реанимации…

Что?! ще один Лисовский?!

Я воззрилась на юношу с плохо скрываемым раздражением.

— Мы не пускаем посетителей в палату реанимации. По крайней мере, до тех пор, пока существует угроза жизни для пациентов.

— Знаю, мне уже объяснили, поэтому я ни на чем не настаиваю, — торопливо проговорил паренек и торопливо убрал телефон в карман. — Вы просто скажите ей, что я здесь, ладно? Пусть она знает… пусть не волнуется… Спасибо.

Я поколебалась, но все же кивнула, и мальчиша, облегченно выдохнув, снова сел на стул. Правда, на этот раз Лисовский-младший сидел как на иголках. Он выглядел встревоженным, его взгляд беспокойно перебегал с меня на дверь и обратно. Однако верхней одежды при нем не было — в отличие от отца, он, похоже, знал больничные правила. И сидел тут уже давно: мокрыx следов возле входа я не увидела, а значит, за ним или кто-то помыл, или же прошло несколько часов с того момента, как он сюда явился.

Так и не придя в отношении него ни к какому конкретному выводу, я толкнула дверь и, махнув рукой выглянувшей из-за стойки обеспокоенной медсестре, направилась в палату реанимации. Не в общую, где лежали самые тяжелые, а в отдельную, куда мы на время помещали тех, кому уже не требовалось находиться под круглосуточным присмотром, но и переводиться в отделение былo рановато.

Алиса выглядела гораздо лучше, чем вчера: она заметно порозовела, отек с правой половины ее лица почти спал, но зафиксированная челюсть почти не давала ей говорить. Так что при виде меня она лишь приветливо улыбнулась краешком губ.

— Привет. Ты как, солнышко?

Девочка шевельнула пальцами правой руки, где не было жесткой фиксации магическими лубками, и сложила их буквой «о». Типа окей, не волнуйтесь.

— Ничего не болит? — осведомилась я, глянув на монитор, а затем потянувшись к лежащей на столе истории болезни.

Так. Все, что нужно, девочка получала в полном объеме, хотя ее пребывание в клинике обходилось довольно дорого. Поскольку питаться сама она не могла, то кормили ее через капельницу. Понемногу, но круглые сутки в нее вливали питательные растворы, в том числе жизненно необходимые ей аминокислоты.

— Там к тебе брат пришел, — обронила я, внимательно отслеживая реакцию лисички.

Та удивленно замерла, моргнула свoбодным от фиксатора глазом. А потом вдруг так явственно улыбнулась, что у меня отлегло от сердца.

— Хочешь, я егo сюда приведу? — неожиданно даже для себя предложила я.

Алиса улыбнулась еще шире и едва-едва слышно выдохнула:

— Да!

Ободряюще ей улыбнувшись, я вернулась в коридор и, поманив пальцем подпрыгнувшего от нетерпения парня, строго на негo поcмотрела: