Шрифт:
Ну и вот. Скурт сидит перед нами и своими склизкими пальцами вертит мой задающий ионный цилиндр. И улыбается. Вернее, мне показалось, что он улыбается. Это было трудно определить, потому что настоящего рта у него не было, только полоска ноздрей, через которые он дышал. Эта полоска изогнулась и стала в какой-то степени похожей на улыбку – жуткое зрелище.
«Однако. Наш корабль и в самом деле у тебя, – подумал я в голове так же, как обычно думаю сам себе. – Назови хоть одну причину, почему я не могу испепелить тебя на месте».
«Потому что если ты это сделаешь, то никогда не получишь остальные детали», – подумал в ответ Скурт. После чего откинулся на спинку стула и улыбнулся (опять же, нельзя сказать наверняка) еще шире. Мне этот тип не понравился, но в дерзости ему не откажешь.
«Ты меня заинтриговал», – подумал я ему. И, если говорить правду, я еще много чего другого подумал, но здесь писать не буду – это ведь для печати. Хотя можно добавить приложение.
«Я знаю, зачем вы здесь, – подумал Скурт, наблюдая за мной большинством своих глаз, в то время как остальные изогнулись в разные стороны, словно что-то высматривая. – А еще я знаю, что ваш проводник... как это сказать... уничтожен?»
– Он мертв? – воскликнул я вслух, забыв на долю секунды, с кем имею дело. И должно быть, воскликнул достаточно громко – все головы в баре повернулись к нам.
– Чего уставились, уроды? – завопил я.
– Я есть Грут! – угрожающе прозвучало у меня за спиной.
– Вот именно! – подхватил я, радуясь, что мой товарищ меня поддерживает.
«Прошу вас, постарайтесь убавить звук, – подумал Скурт. – А в идеале вообще его не включайте. Как я уже сказал, ваш проводник мертв. Возникли небольшие... разногласия касательно условий, скажем так».
«Кто бы сомневался, – подумал я пузырю. – Значит, ты убил нашего проводника, и теперь ты наш проводник. И у тебя находится наш корабль».
«Части вашего корабля», – уточнил Скурт.
«Так вот, о деталях! – мысленно рявкнул я. – Пока я не получу обратно свой корабль, я даже обсуждать ничего не буду».
Скурт отодвинул свое склизкое туловище еще дальше, а четыре руки закинул за ту часть, которая, видимо, служит ему затылком. И ответил: «Иначе что?»
«Иначе я позволю Груту выжать из тебя все соки».
Скурт посмотрел на Грута, который в этот момент деловито заливал коктейль себе в рот. Закончив, тот шарахнул кружкой о столешницу и уставился на Скурта.
– Я есть Грут, – неспешно протянул он. «Да, этот сможет, – подумал Скурт. – Ну хорошо. Я верну вам задающий ионный цилиндр в качестве жеста доброй воли».
После этих слов он бросил покрытый слизью цилиндр на стол, прямо мне под нос. Жуткая мерзость.
И я решил заставить Грута взять его.
– Я есть Грут!
И он еще сопротивлялся. Большой ребенок. В итоге я его взял.
«Так что нам надо сделать?» – подумал я, горя желанием поскорее справиться с заданием, получить оплату, вернуть свой корабль и убраться подальше с Глабоса.
«О, вам понравится, – подумал Скурт. – Мне надо, чтобы вы украли ядро».
«Чудесно. Ядро. Может, скажешь, от чего?» «Ни от чего особенного, – ответил Скурт, фыркая и колыхаясь всем своим пузырем. – Всего лишь от этой планеты».
«Постой, но как же..?»
«Я есть Грут?»
ГЛАВА 5
ЗАПИСЬ 3X-AFVM.19
Раньше я этого не знал, но потом Грут нашел всю информацию, и оказалось, что основная причина, по которой все сваливают мусор на эту планету – это ее ядро. Необычное ядро. Его называют эндотермическим. Размером оно с лесной орех и поддерживает постоянную температуру примерно в двадцать восемь миллионов градусов, плюс-минус пара миллионов.
Горячее оно, вот я к чему.
Эндотермическое ядро производит столько тепла, что способно испепелить все на свете. И вот один предприимчивый псих сделал вывод, что его можно использовать для сжигания мусора и делать на этом огромные деньги.
Вот почему Глабос превратился в мусорную свалку.
Каждый день что-то новое узнаю, хоть и не стремлюсь к этому.
Все, что требовалось от нас с Трутом – проникнуть на территорию перерабатывающего завода, где хранится эндотермическое ядро, и украсть его.
«Чисто из любопытства, – подумал я, – как мы должны украсть предмет, температура которого двадцать восемь миллионов градусов? То есть я полагаю, что едва мы попытаемся его взять, как превратимся...»
«В пепел? – додумал за меня Скурт, что меня нисколько не смутило. – Конечно, так и будет. А потому вам понадобится вот это».