— Это что было? — шепотом спросила Машуня, когда Федорчук вновь появился в комнате.

Иван уселся рядом с ней на диван.

— А это мой «Комитет помощи Федорчуку» приходил на тебя глядеть. Они наверное увидели, что ко мне девушка пришла, вот и придумали под предлогом пирогов проникнуть в мою квартиру.

Машуня прыснула.

— И они тут заботятся о тебе?

— Еще как!

— Вот и прекрасно!

Кончиками пальцев она пробежалась по Федорчуковской руке и вдруг повалила его на спину.

— Скажи, я женщина-гроза?

Иван посмотрел на нее и усиленно поддался чувству.

— Очень гроза!

— Тогда я тебя сейчас начну соблазнять!

— Давай!

«А Нонна все-таки умница, — подумалось вдруг Машуне. — Все как надо предсказала!»

И она хотела было наброситься на Федорчука, но тут ее остановила фраза, весьма отчетливо произнесенная за стенкой голосом Софьи Степановны:

— По-моему, она порядочная девушка. И не наглая.

— Во-во! — отозвалась баба Нюра. — Я тебе с самого начала это сказала. Как только ее увидела.

Машуня жалобно покосилась на ковер с тремя богатырями, висевший на стене.

— Вань, там все слышно! — прошептала она в панике.

Как бы в подтверждение ее слов диван тут же издал три пронзительных скрипа: это Федорчук приподнял голову, а потом снова сел.

При этом голоса за стенкой тут же стихли.

— Черт, я и забыл! — удрученно поморщился следователь. — Тут же все фанерное!

Машуня искательно заглянула ему в глаза.

— И что делать? Ведь у тебя вроде ни телика, ни приемника нет… Заглушать нечем.

— Может, на пол переберемся?

Но на полу оказалось еще хуже: половицы скрипели столь немилосердно и так характерно, что любому взрослому человеку становилось все понятно.

— Я никогда и внимания не обращал! — пожаловался Федорчук после того, как они выяснили, что половые отношения тоже невозможны.

Машуня положила ему руку на плечо.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Может, пойдем к тебе? — с надеждой спросил Иван, но она только покачала головой:

— Не, у меня дома мама. А это еще хуже, чем твои добропорядочные соседки. Она тут же начнет на тебя смотреть и расспрашивать о серьезности намерений.

— А чего?! А у меня они серьезные.

Но Машуня только вздохнула. Это же надо, как бедные родственники!

Она вспомнила, как в девятом классе первый раз целовалась с парнем, и происходило это в подъезде возле мусоропровода.

Они так ничего и не придумали и, преступив все границы, какие можно было преступить без звуковоых эффектов, улеглись спать на тесном, но очень уютном Федорчуковском диванчике.

Иван — выдохшийся и счастливый — ощущал приятную тяжесть женской головки у себя на плече и думал о том, что Машуня очень-очень хорошая и всячески любимая, и что ему очень повезло, что они встретились… Веки слипались, дрема обволакивала…

Внезапно кто-то мохнатый и здоровенный вскочил ему на грудь, а секундой позже всю округу потряс блаженный кошачий вопль:

— Мя-а-а-яв-яв-яв-яу-у-у-у!!!

Взмах карающей длани смел животное на пол. Но оказалось, что Фиса пострадал напрасно: орал вовсе не он, а представительницы противоположного пола где-то во дворе. Добраться же до них у Федорчука руки были коротки.

Тем временем отлетевший на несколько метров оскорбленный кот решил, что прислушиваться к «девчонкам» безопасней всего с форточки. Резкий прыжок — и Фиса уже мерно покачивался в ее проеме.

— Мя-мя-мя! — начал он басовито подвывать.

— Федорчук, что там? — сонно пробормотала Машуня, пытаясь спрятать ухо под углом подушки.

— Ничего, ничего… — тут же забеспокоился Иван и погрозил коту кулачищем: — Получишь у меня, понял?!

Это-то Фиса понял, он не понял другого: почему у одного жителя этой квартиры может быть подружка, а у другого нет? Но он был хитрым и знал, что с Федорчуком шутки плохи. Деликатно спрыгнув с форточки, он вновь залез на свое законное место — широкую хозяйскую грудь.

Иван уже снова почти заснул, но тут Фиса решил, что настало время действовать. Оттолкнувшись от Федорчука, он вновь сиганул на форточку и издал самый дурной крик, на который был способен.

— Животное, ты дурак! — прошептала Машуня. — Мне же завтра на работу!

Схватив с пола тяжелую тапку, Иван швырнул ее в цель. Меткость у него всегда была отменная: даже в полусонном состоянии он попал в форточку. Но продолжавший подвывать «девчонкам» кот умудрился увернуться, и тапка благополучно улетела к этим шлюхам.