— Луна! Ты что тут делаешь?! — увидела меня мама.

— В смысле? Смотрю как дела. — не поняла я.

— Спать иди! Завтра у тебя важный день!

И правда. Завтра похоже самый важный день в моей жизни. Ещё нужно пережить прическу и маникюр. Мне кстати попытались возразить, когда я направилась домой. Мол нельзя перед свадьбой с женихом спать. Но я просто отмахнулась, и пообещала, что мы в разных комнатах поспим. И не соврала же. Вообще один раз, при взгляде на Кима, мне показалось, что он очень даже ничего, промелькнула даже мысль, что мы могли бы переспать по-дружески, но я быстро от неё избавилась. Плохая идея поддерживать дружбу подобным образом.

Так что я сходила в мед часть, и выпросила себе таблеток, которые тормозят подобные желания. Женщина врач долго сопротивлялась, но меня даже Мари поддержала, и нам перепал аж трёхмесячный запас на каждую. Не хватало ещё с месячными мучиться, посреди пустыни.

Вообще удалила бы себе там всё, если бы уровень нашей местной медицины это позволял. Очень сомневаюсь, что я захочу когда-нибудь заводить детей в нашем мире.

Этой ночью мы спали как убитые. Даже Ким отложил все свои дела. Адам и Мари тоже молчали, хотя, как правило, засыпали самые последние и своими разговорами мешали спать остальным. Я тоже быстро уснула.

Только вот ничего хорошего мне не снилось. Видно мой атрофированный, заточенный под ненависть мозг, просто не мог вообразить себе ничего прекрасного. Единственный раз мне приснилось, что я принимаю душ с водой, как в кино. Это было лучшее из всего, что я видела.

Мари рассказывала, что ей часто снится небо. Под которым она гуляет в одном платье. Без дождевика, без скафандра, а так, просто. И это небо не в клеточку. Как бы я хотела увидеть такое хоть во сне. Но сейчас я надеюсь, что к тому моменту как солнце окончательно покажется, над моей головой уже будет защитный купол. Иначе я просто умру от жары. Хотя с другой стороны, умру счастливой. Может, небо на меня просто обиделось, и поэтому никак не хотело сниться?

Сегодня мне снился Марк. Он, как всегда, улыбался. Только сейчас я понимаю, какой это тяжёлый труд. Одно дело всегда ходить хмурой, ненавидеть всё вокруг и не напрягаться. Другое, улыбаться. Просто так искренней улыбки не выдашь. Приходится искать прекрасное в уродстве, что б хоть как-то себя стимулировать.

Проснувшись утром, я не могла понять, хороший это сон или плохой. Я всю сознательную жизнь ненавидела эту улыбку, а сейчас мне было жаль этого юношу. Который постоянно заставлял улыбаться себя, а за одно и нас. Даже боюсь представить, как он ненавидел меня. Я бы на его месте, меня давно придушила. Ты и так с трудом улыбаешься, а еще постоянно натыкаешься на своего родственничка, который представляет собой сгусток пессимизма. Мать моя, тёмная материя, не иначе. Хотя кажется даже она всегда смеётся над анекдотами, рассказываемыми ей Магеллановыми Облаками.

Когда нам привезли новую партию детей, я впервые видела настоящего Марка. Озлобленного. Ненавидящего всё, и казалось даже себя. Тогда, я подумала, что мне показалось, но сейчас уверена, что нет.

Стоило об этом задуматься, как начали всплывать образы. Истории нашего детства, когда он только учился улыбаться. Тогда-то, мы первый раз и подрались.

Я увидела, как он улыбается Лунатикам. В тот раз, я била что бы убить. Конечно он был мальчиком, еще и немного старше, хотя второе не точно, так что быстро усмирил меня ударом в челюсть. С этого момента Ким решил поучиться врачебному делу.

После этого у нас было ещё две стычки. К моменту второй, Ким уже умел зашивать брови и губы, нам тогда его навыки очень пригодились. Я даже не помню, что мы не поделили. По-моему, он сказал, что ему понравилась какая-то научно-фантастическая книга. Только задуматься, какой бредовый повод. Мне было семнадцать лет.

Я всегда реагировала на его выходки, острее чем на поведение других. Шаг в право, шаг в лево, я всё видела. Следила за ним, сама долгое время этого не замечая.

Как-то раз, я пошла прогуляться на свалку, до печей. Уже не помню зачем. И нашла Марка. Он сидел один, на каком-то старом, обшарпанном ящике, держал в руке бутылку и глядел в открытый зев плазменной печи. Даже в этот момент он улыбался. Никто на него не смотрел. Свалка была пуста. До прилёта шаттла было ещё два часа.

Конечно, я не ожидала его увидеть. Так же как и он меня. Когда я его окрикнула, бутылка сразу упала на землю, и улыбка на долю секунды уступила место злости. Видно я помешала.

Подойдя ближе, я поняла, что в бутылке был не сок. Алкоголь. Пахло просто отвратительно. Моему гневу не было предела! Как он посмел предать нас таким образом! Если Мари или Адам бы узнали, все наши принципы и устои, отправились бы в бездну. Даже для меня, тогда он был образцом. И понимаю я это только сейчас.

Какая может быть реакция, когда «старший брат», постоянно талдычит всем: не пей алкоголь, алкоголь зло. Рассказывает о том, что мы справимся, дальше будет легче и лучше, а сам сидит один с бутылкой в руках. Я не смогла удержаться и двинула ему с колена в нос. Судя по тому, как он спокойно покатился назад, разлёгся звёздочкой на мусоре и начал смеяться, эта полупустая бутылка была не первой. Для меня в тот момент мир начал рушиться. Если Марк сдался, то как быть нам?

Я рухнула на колени рядом с ним и заплакала. Вот так, он валялся и ржал, а я ревела. Когда Марк с трудом поднялся и уселся напротив меня, я и вправду думала, что убью его. Что бы Мари и Адам этого не видели. В том, что Ким переживёт, я не сомневалась. Но этих двоих нужно было защитить от этого.