— Когда выходим? — Борис встал и налил воду в чайник.

— Давайте потихоньку собираться и выходить, — предложила Настя.

— Как бы того я не хотел, но я за. Только в порядок себя приведём, — я пошёл умываться в ванну. Вскоре нас что-то ждало, но пока это была тайна.

Мы не спеша позавтракали, собрали вещи, обдумывая все возможные варианты. Набрали еды, воды и стали тщательно подгонять всё снаряжение. Бронежилет был довольно тяжёлым, но зато крепким. Долго в таком бегать — тот ещё ужас. Но жизнь дороже. Когда мы были готовы к выходу, то ещё раз проверили, что всё готово к тому, чтобы надолго закрыть дом. Вода отключена, электричество тоже. Борис закрыл трубу печи на крыше ещё после завтрака.

— Так, кто через балкон выходит? — спросил я, когда мы все стояли уже у двери.

— Не я, — Настя быстро выскочила на улицу.

— Я закрою, идите. Мой дом, я сам забыл про дверь, давайте, — Борис отважно вызвался на это занятие, но я спорить с ним не стал. Прыгать с балкона было не лучшем занятием.

Когда мы вышли, то Борис со скрежетом закрыл за нами защитную дверь. Потом мы ждали его под балконом. Он вышел, взял панель и закрыл балконную дверь. Теперь оставалось спуститься вниз.

— Вещи кидай по очереди, а главное броню сними, — предложил я ему, чтобы падение не было таким жёстким.

— Надо было лестницу в первую очередь сделать, — выругался он, снимая с себя рюкзак и скидывая аккуратно его вниз. — Броню снимать не буду, я не для того её подгонял, чтобы потом заниматься тем же самым, — он перемахнул через преграду, присел и спрыгнул на землю. Всё прошло удачно, и подобрав всё снаряжение мы пошли к дороге.

— Ну, давай, удачи домик. Ты не пускай никого внутрь, — сказал Борис и погрозил дому пальцем, закрывая едва державшуюся дверцу калитки.

— Ты всегда так? — улыбнулась Настя.

— Нет, только сейчас, — Борис поправил рюкзак, и мы пошли по дороге, хотя её с трудом можно было так назвать. По колено в траве мы шагали под ярким майским солнцем.

Мы шли по дороге, а точнее по тому, что ей было. Природа быстро брала своё и если каждый раз не протаптывать дорожек, то они исчезают в гуще зелёной травы. Было около полудня и солнце не давало нам отдыха, казалось, что в этой броне можно сжариться напрочь, но она вроде как дышала. Обидно было, что наш отпуск продлился так мало. Ничтожно мало, я бы сказал. Вот самый большой минус армии — ты кому-то вечно что-то должен. Я так не привык и хотелось уже покинуть ряды. Когда работаешь охранником караванов, то ты берёшься за работу тогда, когда тебе нужны деньги и точно знаешь, что, дойдя до точки, ты получаешь плату и свободен, а там можешь хоть сразу идти с другим караваном куда-нибудь, а если нет, то хоть сутками в баре сиди, пока деньги есть. А тут дёрнули. Ладно, узнаем что-там и уже исходя из этого будем действовать. Если вдруг что-то интересное, то почему нет?

Ближе к Завинску мы снова надели шлемы, чтобы нас не узнали, хоть мы и не предполагали идти через торговые ряды. На КПП пришлось их снять и дать убедиться солдатам, что мы — это мы. Впрочем, дальше от них смысла не было, поэтому шлем уже болтался на разгрузке.

— Добрый день, проходите за мной, — встретил нас майор маленького роста, лысый и с маленькими усиками, — они с вами?

— Да.

Нас завели в кабинет, где за столом сидел седой мужчина, весь в морщинах, а один глаз у него был весь белый. Сопровождавший нас полковник поспешил выйти и закрыть за нами дверь.

— Итак, я тебя вызвал и попросил взять с собой или выбрать людей, которым ты доверяешь как себе. Это они? — мужчина, а точнее уже старик, говорил тихо и чётко. Единственным карим глазом он рассматривал нас.

— Так точно, это они, товарищ главнокомандующий, — Настя немного побледнела.

— Дело тут тонкое возникло. Сейчас отряды не скомплектованы, творится чёрт знает что. Разведка пашет днями и ночами, у нас задействованы все резервы. Я принялся изучать личный состав, дабы выявить людей, подходящих для дальнейшего задания, — он сделал паузу и начал всматриваться то в меня, то в Бориса. Взгляд был тяжёлым и даже вселял некий страх. — Ты хорошо с ними знакома, уверена, что стоит их брать с собой? Уверена, что они не подведут? — он говорил это так, словно знал, что мы подведём и пытался заверить в этом Настю.

— Я в них уверена.

— Ну, что ж. Это прекрасно, люблю, когда люди доверяют друг другу. Они тогда держатся вместе. Помогают, спасают, — он начал медленно вставать из-за стола, — а это сейчас так важно. Знать, что в случае чего, к тебе на помощь идёт твой товарищ, твой верный друг. Он не бросит тебя, — его рука ушла за спину, и из-за неё он достал пистолет. — Вы знаете, что для этого надо быть не только сильным духом, но и иметь здравый ум. Чистый рассудок. Так много людей могут сделать друг за друга почти всё, — он засмотрелся на серебряный пистолет, — но они творят глупости, Насть. И дохнут, дохнут, дохнут! А нам нужна информация от живых. Мёртвые пока не говорят, что очень жаль, — старик поднял пистолет и направил его мне прямо в лицо, но никто не шелохнулся. Он не хотел стрелять. — Видишь ли, люди не знают, как поведут себя в той или иной ситуации, — он медленно направил пистолет на Бориса, но Боря лишь смотрел в глаза старику. — Эти двое должно быть не самые тупые, что я встречал, — он опустил и убрал пистолет, а затем медленно сел на стул. — Они не дёрнулись. Не стали что-то предпринимать, знают, что я стрелять не буду, но это нормально. Самое интересное, это то, что никто из них не открыл своего рта, чтобы начать говорить какую-нибудь невнятную фигню. Спрашивать меня что я делаю, и чтобы я прекратил. Я не люблю пиздящих, Насть.

— Да, товарищ главнокомандующий.

— Ты веришь мне?

— Полностью.

— Скажи мне. А что, если я тебе скажу, что среди выбранных тобой людей есть убийца офицера Броненосцев. И вор, если так можно выразиться. Этот человек знает кое-что, но так долго молчит. Да, Антон? Нынче камеры очень полезны. События прошли, но они запомнили их навсегда со всей точностью и готовы показать тебе нужный момент снова и снова, — он резко перевёл на меня взгляд, а я понял, что всё не так просто с этим стариком. — Ты до сих пор здесь и молчишь. Ты живой. По моей милости. Ты же не думаешь, что мне не жалко того офицера? Даже если он подался панике, то это не было поводом в него стрелять, не так ли? — он поставил локти на стол и соединил кончики пальцев рук, словно его ждёт интересная игра. — Антон, это так забавно. Ты убиваешь нашего офицера. А потом становишься нашим офицером. Некий круговорот, не случайно это, да? Скажи мне, Антон, зачем ты взял с собой этот кристалл?