Дракон продолжил давить, заставляя поднимать голову. Я изучала его как зачарованная. Тонкую линию губ, вкус которых мне отлично знаком. Скулы с чуть запавшими щеками. Возможно, он недосыпает или его что-то тревожит. Прямой нос с легкой горбинкой. Его крылья немного подрагивали, выдавая возбуждение.

Наконец я заглянула в глаза. Ощущение, словно со всего маха налетела на стену лавы. Она окатила меня с головы до ног, обдавая кожу кипятком и сбивая дыхание. Я едва устояла на ногах от такого напора. Огненный вихрь носился вокруг меня. Комната кружилась, пальцы лишь чудом не прорвали обивку кресла, так сильно я в нее впилась.

– Дыши, – произнес Дракон. – Все хорошо.

– Я еще жива? – в это было сложно поверить.

– Жива и невредима, – улыбнулся он уголками губ.

Его взгляд хоть и обжигал, но не причинял вреда. Да, его глаза горели, но не жаждой крови, а страстью. Мужчина смотрел алчно, с голодом. В его лице в этот момент сквозило что-то дикое. Кажется, он с трудом сдерживал свои порывы.

Не знаю, сколько мы так простояли, глядя друг другу в глаза. Меня парализовали новые ощущения, а Дракон просто наслаждался возможностью смотреть на кого-то без повязки. Как долго он не мог себе этого позволить? Лет пятьдесят, прикинула я. Дракону должно быть не меньше семидесяти.

Вглядываясь в глаза чудовища, я находила в них все больше оттенков. Нет, они не красные как кровь, хотя и этот тон им присущ. Но еще они малиновые как закат и алые как лепестки роз. Если проникнуться их красотой, то они перестанут быть отталкивающими. Вот только нужно ли мне это – постигать необычную красоту глаз Дракона?

Эта мысль вернула меня в реальность. Осознав, что делаю, я моргнула, разрушив странную связь, установившуюся между нами. Мужчина нехотя отпустил мой подбородок. Наклонившись, он втянул воздух возле моего виска. Щеку защекотали волосы, разлетевшиеся от его дыхания. Я поспешно шагнула назад, пока он не зашел дальше. С Драконом лучше держать дистанцию. Наше сближение чревато серьезными последствиями, которых я предпочту избежать.

– Зачем ты пришел? – нарушила я неловкую паузу.

– Поговорить, – ответил он. – О свадьбе.

Теперь, когда на мужчине не было повязки, его мимика стала богаче. Я и не подозревала, что у него такое живое, интересное лицо. Он и раньше казался привлекательным, но одновременно каким-то чуждым. Сейчас же я разглядела в Драконе… человека?

– На церемонии ты должна ответить согласием, – заявил он.

– Или?

– Не заставляй меня становиться злодеем, – заявил он, направляясь к двери. – Я этого не люблю.

Не любит он. Я фыркнула. Можно подумать, мне нравится быть марионеткой в его руках.

Свадебное платье сшили в рекордный срок. Буквально за пару дней. Вот как Дракон торопился сделать меня своей. Все это время я просидела взаперти. Мужчина лишил меня дарованного им же права свободно передвигаться по замку. Это говорило о его непостоянстве и вспыльчивости. Дракон – вулкан в образе человека. Жить с ним – то и дело терпеть землетрясения.

Но, по правде говоря, я сама не рвалась из комнаты. Куда мне идти и зачем? Разве что повидаться с Иридией. Подруга мне сейчас была нужна как никогда.

Кормилица, выполняющая теперь роль стража, долгое время игнорировала мои мольбы о свидании с подругой. Два дня я изводила ее. Канючила и ныла. Она была кремень, а потом вдруг сдалась. Взяла и распорядилась, чтобы ко мне привели Иридию. Вот так запросто.

– Что изменилось? – насторожилась я.

– Ничего, – пожала плечами кормилица, но взгляд при этом отвела.

У меня грудь сдавило обручем дурного предчувствия. Иридию ко мне пустили не просто так.

Я вся извелась, пока ожидала подругу. Наконец она вошла – здоровая и цветущая. Не похоже, что дни в разлуке со мной прошли для нее в печали. Чем она занималась? Я припомнила, как долго Дракон не навещал меня. Я списывала это на наши разногласия, но, может, он нашел себе другое развлечение? Уж не Иридию ли?

– Княжна, – подруга обняла меня, – как вы? Мы с княгиней очень о вас беспокоились.

– Оно и видно, – пробормотала я. Не удивлюсь, если княгиня выглядит еще лучше. Вот уж кто не утруждает себя волнением за других.

И все же ссориться с единственным союзником неразумно. У меня никого не осталось кроме Иридии. Потерять и ее будет ужасно.

– У меня все хорошо, – добавила я миролюбиво. – Просто немного отвыкла от человеческого общения.

При этих словах я покосилась на кормилицу. Она, естественно, и не думала выходить из комнаты. Все эти дни старуха была поблизости, и я привыкла к ней, словно она часть меблировки – кресло или стол. Но секретничать с подругой при ней не стоит.