Шрифт:
«Ты прав, — опять согласился Харви. — Дом хочет детей, и, клянусь, он хочет тебя и меня больше, чем когда-либо».
«Почему ты так считаешь?»
«Он уже владел нами. Он почти съел нас живьем».
«Значит, ты считаешь, он вошел во вкус?»
«Я в этом уверен».
Венделл какое-то время разглядывал свои ноги.
«Ты думаешь, мы должны вернуться, да?»
«Я думаю, что взрослые — мой Папа, моя Мама или даже полиция — никогда не смогут отыскать Дом. Если мы хотим вернуть все эти годы, мы должны вернуть их сами».
«Мне не слишком нравится эта мысль», — признался Венделл.
«И мне тоже», — сказал Харви, думая, пока тот говорил, что должен оставить записку Маме и Папе, чтобы они не считали его возвращение обыкновенным сном. «Мы должны идти, — сказал он. — У нас нет выбора».
«Итак, когда отправляемся?»
«Сейчас! — угрюмо заявил Харви. — Мы уже и так потеряли слишком много времени».
16
Обратно в счастливую землю
Это было так, как будто Дом знал, что они возвращаются, и звал их. Лишь только они ступили на улицу, их ноги, казалось, узнали дорогу. Все, что они должны были делать, — позволять вести себя.
«А что мы сделаем, когда попадем туда? — хотел знать Венделл. — Я имею в виду, что мы едва спаслись в прошлый раз...».
«Миссис Гриффин нам поможет», — сказал Харви.
Дыхание Венделла участилось. «А если Карна откусил ей голову?» — спросил он.
«Тогда мы должны все сделать сами».
«Что сделать?»
«Найти Худа».
«Но ты сказал, что он мертв».
«Не думаю, что быть мертвым много значит для такого создания! Он где-то в доме, Венделл, и мы должны его выследить, хочется нам или нет. Он тот, кто похитил все эти годы. И мы не получим их обратно, пока с ним не встретимся».
«Просто у тебя все получается», — сказал Венделл.
«Дом — ящик с фокусами, — напомнил ему Харви. — Времена года, подарки. Сплошные иллюзии. Мы должны быть упорными».
«Харви, погляди».
Венделл указывал пальцем. Харви с первого взгляда узнал улицу. Тридцать три дня назад он стоял здесь с Риктусом и прислушивался к искусителю, говорившему, что за прекрасное место находится по другую сторону туманной стены.
«Значит, это она», — сказал Харви.
Странно, но Харви не чувствовал страха, даже несмотря на то, что они шли прямо в руки врага. Лучше встретиться с Худом и его иллюзиями лицом к лицу теперь, чем провести остаток жизни, размышляя о Лулу и оплакивая годы, которые потерял.
«Ты готов?» — спросил он Венделла.
«Прежде чем мы пойдем, — ответил его друг, — не можем ли мы прояснить всего одну вещь? Если Дом только иллюзия, тогда как же так было, что мы ощущали холод? И как получилось, что я растолстел, поедая пироги миссис Гриффин, и...»
«Не знаю, — отрезал Харви. Сомнение провело холодным пальцем вдоль его позвоночника. — Я не могу объяснить, как действует волшебство Худа. Все, что я знаю, — он забрал эти годы, чтобы прокормить себя».
«Прокормить?»
«Ага. Как... как... как вампир».
Именно сейчас Харви впервые подумал так о Худе, но это было инстинктивно верно. Кровь это жизнь, а жизнь то, чем кормился Худ. Он был вампиром, совершенно точно. Возможно, королем среди вампиров.
«Значит, нам не надо иметь кола, или святой воды, или чего-то такого?»
«Это только в сказках», — сказал Харви.
«Но если он погонится за нами...»
«Мы будем бороться».
«Бороться с чем?»
Харви пожал плечами. Правда состояла в том, что он не знал. Но он был уверен, что кресты и молитвы будут бесполезны в битве, которая ждала впереди.
«Больше никаких разговоров, — прервал он Венделла. — Если не хочешь идти, не ходи».
«Я так не говорил».
«Отлично», — сказал Харви и шагнул в туман.
Венделл следовал за ним по пятам, и как только Харви шагнул в стену, ухватился за его рукав, следовательно, они вошли, как и вышли, — вместе.
Туман сомкнулся вокруг них, будто пропитанное водой одеяло, тяжело давя на их лица, и Харви уже решил, что туман намерен раздавить их. Но на самом деле туман только хотел, чтобы не изменились их намерения. Через мгновение дрожь прошла по его складкам, и они очутились на другой стороне.
В царстве Худа был разгар лета: ленивый сезон. Солнце, по другую сторону тумана спрятавшееся за дождевыми тучами, здесь светило на Дом и на то, что цвело вокруг него. Деревья раскачивались под ароматным ветерком, двери и окна Дома, крыльцо и дымовые трубы — все блестело, словно свежеокрашенное.
Карнизы приветственно гремели, радушные гостеприимные запахи доносились из кухни, приветливый смех летел из раскрытой двери. Добро пожаловать, добро пожаловать слышалось повсюду.
«Я забыл...» — прошептал Венделл.