Чезаре Борджиа желал явного и показательного поражения – а можно и с последующим уничтожением – «греческой» партии, видя в них то, что искренне ненавидел и считал опасным в далёком будущем для того, что считал своим. Что именно? Фанатизм, мракобесие, чисто восточную бессмысленную жестокость и готовность спеться с любым человеческим мусором, которой как раз византийцы успели особенно прославиться.

Ошибка? Никакой, поскольку именно «греческую» партию всеми силами поддерживали так называемые иосифляне – сторонники Иосифа Волоцкого и новгородского архиепископа Геннадия. А это были… в своём роде местные «генрихи крамеры» и «савонаролы», мечтающие о пламени костров, на которых сжигают «ведьм», еретиков и «еретиков». Существенные отличия найти было практически невозможно. Но пока, несмотря на немалое их распространение и усиливающееся влияние, имелись им и сильные противовесы. Особенно значимыми были нынешний митрополит Зосима, вдова Ивана Молодого и мать царевича Дмитрия Елена Стефановна и один из ближайших советников Ивана III дьяк Фёдор Курицын. Сейчас они понесли потери среди своих сторонников, были уязвлены, но вместе с тем сильно озлоблены, готовы воспользоваться любой представившейся возможностью. От посольства Италии требовалось одновременно и много и совсем мало – дать им в руки путеводную нить, ведущую к краху их недругов. Ну и не позабыть напомнить, кому именно они этим обязаны.

Торговля – отлично. Строительство верфи – хорошо, осталось лишь завершить и начать постройку первых кораблей. Устранение опасной в будущем «греческой» партии при дворе русского царя – тоже неплохо. Только вот никак не удавалось до последнего времени найти весомые доводы для того, чтобы Иван III всерьёз задумался о разрыве союзных отношений с крымским ханом Менглы-Гиреем и особенно с султаном Баязидом II. Русский царь имел одну очень неприятную для Борджиа привычку – союзничать исключительно с теми, в ком видел силу, причём силу не вообще, а полезную для его царства. Менглы-Гирей был полезен Москве как средство давления на великое княжество Литовское, в качестве коего уже использовался с немалым успехом. Османский султан же… Тут и факт, что крымский хан являлся его вассалом, и влияние Османской империи на иных мусульман. Выгода и только она.

Так было раньше, но теперь кое-что сильно изменилось. Хоть от Приштины до Москвы было очень большое расстояние, но известия о ходе Крестового похода всё же поступали. Уничтожение большей части османского флота, освобождение почти всех земель бывшего королевства Сербского и захват не то большей части, не то вообще всех островов Эгейского моря. Разгром армии великого визиря с десятками тысяч убитых, пленных и разбежавшихся. И настоящая паника в столице Османской империи, которая, такое впечатление, вот-вот была готова развалиться. Такое хоть и пытаются утаивать, но редко когда получается. В том числе и отправку Баязидом II посольства с требованием заключить мир во что бы то ни стало, чуть ли не на любых условиях, только чтоб усидеть на троне, а затем напомнить о себе тем, кто попытался даже на словах оспорить султанскую власть.

Франческо Галсеран де Льорис и де Борха не был уверен, что из известного ему касаемо ведущейся войны знал Иван III, но по посольскому своему положению имел хорошую возможность донести некоторые сведения до царя. И уже в их свете вновь извлечь наружу вопрос о пусть первых, но шагах Италии и Руси навстречу друг другу. И уже отнюдь не в делах торговых. Чем, к примеру, была плоха Астрахань? Остатки Большой Орды? Для Москвы, понятное дело. Особенно если занятые собственными проблемами крымцы и османы даже не подумают и дышать в ту сторону.

О да, теперь, когда Османская империя избита, искалечена… Ему вновь есть о чём поговорить с русским царём. А исполнив пожелание своего короля – и заодно родственника – можно рассчитывать на нечто больше, чем просто быть послом пусть в сильной, но слишком уж далёкой от солнечной Италии стране.

Хронология

1492, 2 января – падение Гранады (Гранадского эмирата), этого последнего мусульманского государства на испанских землях, знаменует собой окончание Реконкисты. Авторитет Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского поднимается на доселе непредставимый уровень.

1492, 8 апреля – умирает Лоренцо Медичи по прозвищу Великолепный, правитель Флорентийской республики, великий дипломат и интриган. Власть переходит к его сыну Пьеро Медичи, чьё положение изначально неустойчиво.

1492, 5 июня – попадание Кардинала в тело Чезаре Борджиа

1492, 25 июля – смерть Папы Иннокентия VIII

1492, 2 августа – начало конклава

1492, 3 августа – начало первой экспедиции Христофора Колумба

1492, 4 августа – окончание конклава, 214-м Папой Римским избран Родриго Борджиа.

1492, 21 августа – Родриго Борджиа, принявший имя Александр VI, коронован папской тиарой.

1492, 1 сентября – становление Чезаре Борджиа кардиналом. Вместе с ним в сан кардинала возведён Бернардино Лопес де Карвахал, посол Кастилии и Арагона при Святом Престоле.

1492, 3 сентября – булла, запрещающая настоятелю монастыря Сан-Марко Джироламо Савонароле проповедовать на землях Флорентийской республики, а также находиться там, объявление его и его сторонников еретиками. Бегство Савонаролы, до которого дошли сведения о готовящемся принятии этой буллы, из Флоренции.

1492, 21 сентября – заключение между родами Борджиа и Медичи союзного договора.

1492, 26 сентября – кардинал Джулиано делла Ровере покидает Рим, направляясь в Остию, город, где у рода делла Ровере много сторонников, а у Папы нет и тени власти.

1493, январь – посланники Александра VI заключают договор с султаном Османской империи Баязидом II об обмене находящегося в Риме брата султана Джема Гияс-ад-Дина на немалое количество христианских пленников из числа воинов, захваченных османами.