— Что случилось? — спрашивает он, сдвинув брови.

Раздумываю, что сказать, и кусаю нижнюю губу. Родители меня учили, что правда менее болезненна, чем ложь.

— Мне снился мой бывший, и я думала, что целуюсь с ним.

На секунду его глаза расширяются, а потом фирменная усмешка снова возвращается на место.

— Чёрт, это не то, что я ожидал от тебя услышать. Думаю, что теперь ты просто обязана позволить мне пригласить тебя на ужин и заставить о нём забыть.

Улыбаюсь и думаю, стоит ли принимать его приглашение. Зак очень обаятелен и мне, правда, хочется проводить с ним больше времени. Но я не привыкла быть рядом с кем-то настолько лёгким в общении. Кайл всегда был очень напряжённым и пугающим. Посмотрим, что из этого выйдет. Может, времяпрепровождение с Заком будет для меня полезным? Мне нужно поесть, а он будет отличной компанией. Возможно, он как раз тот, кто мне нужен, чтобы забыть Кайла? Господь мне свидетель, у меня уже было достаточно проблем, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

После того, как я убедила себя пойти на ужин и дать Заку шанс, он ведёт меня в небольшой продуктовый магазин с домовой кухней в нескольких кварталах от M & S. Мимо этого места я прохожу каждый день по дороге на работу и с работы. Мы заказываем сэндвичи и находим свободный столик в углу.

— Никогда здесь раньше не была, — говорю я и, оглядываясь, с интересом рассматриваю карикатуры известных людей в черных рамках, висящие на бело-серых полосатых стенах, и оранжевые виниловые сиденья в кабинках. Это место кажется необычным и Зак, похоже, чувствует себя здесь на удивление весьма уютно.

— Я люблю тут поесть. Я очень часто здесь обедаю или ужинаю.

Не знаю, почему я думала, что он пригласит меня в какой-нибудь дорогой ресторан, но предполагаю, что так бы он оказал сам себе медвежью услугу. Он никогда не давал мне повода думать, что он — сноб. Не нужно было по его поводу делать поспешные выводы.

— У этого места прекрасная атмосфера. Мне здесь действительно нравится. И если еда настолько хороша, как кажется, то у меня могут быть проблемы. Это место совсем рядом с моим домом.

Я снова внимательно осматриваю помещение, и когда в зале выкрикивают номер нашего заказа, Зак вскакивает и уходит его забрать. Я смотрю ему вслед и замечаю, как хорошо на нём сидят чёрные брюки. Белая рубашка выделяет широкие плечи — у него подтянутое мускулистое тело, как у пловца или бегуна.

Зак оплачивает наш заказ, приносит поднос и кладёт мой сэндвич с солониной прямо передо мной.

— Господи. Вряд ли когда-нибудь видела сэндвич больше, чем этот.

Только один кусок мяса толщиной в пять сантиметров, и мне сильно повезёт, если смогу осилить хотя бы половину.

— Я знаю, что у меня будет на ужин завтра вечером, — шучу я.

Зак ставит между нами картофель фри, а потом начинает есть свой сэндвич с ростбифом. Я повторяю за ним и тоже откусываю кусочек. На языке разливается солёный вкус, закрываю глаза и стону от удовольствия. А когда открываю их, вижу, что Зак, явно забавляясь, смотрит на меня во все глаза.

— Что? — спрашиваю я, чувствуя себя неловко.

— Ты мурчишь, — говорит Зак, а потом снова кусает свой сэндвич.

— Что я делаю? — фыркаю я.

— Ты — одна из тех, кто наслаждается едой настолько, что начинает жевать и одновременно мурчать.

Раньше об этом я никогда не задумывалась и никто никогда не говорил мне подобное, но он прав. Я люблю поесть, и, когда жую, издаю звуки.

— Разве это плохо? — спрашиваю я, вытирая рот салфеткой. — Это вызывает отвращение?

Я кладу салфетку на колени и расправляю.

Зак смеётся и отрицательно качает головой.

— Нет, вовсе нет. Вообще-то это восхитительно, и ещё хочется узнать, от чего ещё ты начинаешь мурчать.

От такого возмутительного комментария я ахаю, комкаю салфетку в шарик и бросаю его прямо в Зака. Шарик ударяется о его грудь и приземляется к нему на колени. Зак подмигивает и бросает его в меня обратно. От смущения у меня горят щёки.

— Хотелось бы узнать? — переспрашиваю и делаю глоток содовой.

— Хотелось бы. Я не буду врать и утверждать обратное. И не собираюсь притворяться, что смотря на твой сексуальный ротик, я не представляю кучу разных вещей, которые этот ротик мог бы со мной сделать. И ещё мне интересно, какие звуки ты издавала бы, если бы мои губы оказались на…

— Стоп, — обрываю я его. — Господи, Зак. Нельзя говорить мне подобные вещи. Я ещё не готова слышать их от кого бы то ни было, — говорю я и качаю отрицательно головой. — Я знаю, что ты просто хочешь быть собой, но боюсь, что для меня это будет слишком много и я просто не смогу справиться. Последние шесть недель в моей жизни были очень трудными, куда труднее, чем можно себе представить.

На глаза наворачиваются слёзы и я изо всех сил стараюсь сдержаться. Не хочу сегодня плакать. Я больше не хочу плакать, никогда. Каким образом мне удаётся остановить слёзы в этот момент, остаётся загадкой.