— И что мне за это будет? Ты меня поцелуешь? — Флавье улыбнулся и приподнял бровь.

— Да никогда в жизни. Я по собственной воле никогда ничего подобного не сделаю, — я зло фыркнула и с силой сжала подушку.

— Я вижу, что тебе уже лучше. Ты стала более активной. Вон уже говоришь то, что не нужно. В таком случае, может, ты мне дашь после того, как я вернусь? Я, между прочим, опять тебя хочу.

— Иди к черту! Я больше никогда не позволю тебе прикоснуться ко мне! — ту подушку, которую я сжимала в руках, я уже вскоре кинула в парня. Флавье от нее легко увернулся и засмеялся, тут же сказав, что я еще больше была похожа на Куницу, когда злилась. Это меня еще сильнее разозлило, ведь сразу было видно, что мое противостояние Флавье, казалось ему чем-то забавным.

Я ждала, когда вернется Флавье и набиралась сил для того, чтобы при следующем нашем разговоре расставить все точки и задать все нужные вопросы, но тогда еще я не знала, что нам так и не удастся поговорить.

На тот момент было уже почти десять вечера и я начала сомневаться в том, что Флавье через час пустят в больницу. И так был поздний час. Хотя, раз он находился в моей палате в десять вечера, вполне вероятно, что через час он так же без проблем туда попадет.

Прошло не больше пятнадцати минут, а адреналин в моей крови значительно поутих и появилась нервозность. Вновь нахлынула прежняя слабость, от которой любое движение становилось невыносимым. Тогда я решила, что не будет ничего плохого в том, что я немного посплю перед возвращением Флавье. Мне же нужны были силы.

Я легла в кровать и оставила включенной только настольную лампу, чтобы дать глазам отдохнуть, после чего тут же провалилась в темноту. Очень жаль, что я тогда забыла об одной очень важной вещи. Прошел ровно месяц с того момента, как меня изнасиловали и наступило время, когда насильник обещал вновь появиться в моей жизни.

Тихие шаги меня не разбудили. Я начала приходить в себя только в тот момент, когда меня с головой укрыли плотной тканью и тут же начали заворачивать в нее. Я помню, что тут же дернулась и пискнула, пытаясь понять, что происходило и именно тогда этот человек понял, что я больше не спала. Он сдавил меня одной рукой, а второй ладонью закрыл рот через ту ткань.

Все произошло слишком быстро. Паника зазвенела в ушах и перед глазами все поплыло. Каким-то чудом мне удалось дотянуться до настольной лампы и ею ударить того, кто пытался завернуть меня в ткань. Послышалось болезненное шипение и хватка ослабла, но до конца вырваться мне не удалось.

Я была слабой, испуганной и ошарашенной, но все равно, в том полумраке, изо всех сил боролась с парнем. Он был намного сильнее и выше, но мне удалось поцарапать ему лицо около глаз. За это он ударил меня по лицу из-за чего из носа опять обильно полилась кровь.

Все время, пока я вырывалась, так же пыталась позвать на помощь, но этот психопат закрывал мне рот ладонью, которую я неоднократно укусила. Мы перевернули тумбочку, скинули матрас с кровати и вообще оставили в палате полный разгром, украшенный моей кровь, которая так и не прекращала литься из носа.

В ту ночь я преодолела грань своих возможностей, ведь противостоять тому парню явно было мне не по силам, но я все равно это делала. Разве что паника все сильнее разрасталась. Мы подняли сильный шум, но на него никто не приходил. Я понимала, что в позднее время в больнице не много людей, но как же другие пациенты и охрана? Почему их не привлек этот шум?

Каким-то образом мне удалось вырваться из рук того психопата и выбежать в коридор. Я кричала, но уже вскоре поняла, что мои крики были слышны лишь этому парню и только его они манили. Его быстрые шаги гулко звучали в моих ушах, перекрывая звон отчаяния, поэтому, чтобы хоть как-то убежать, я замолчала и в тех тускло освещенных коридорах свернула на пожарную лестницу, после чего выбежала на улицу и спряталась в кустах.

Есть одна сказка про брата и сестру, которые нашли дорогу домой благодаря хлебным крошкам. Кровь стекающая у меня с подбородка была чем-то наподобие этих хлебных крошек для того психопата. На белой плитке эти пятна были отчетливо видны, поэтому парень с легкостью понял, куда я побежала. К счастью, на газоне кровь была практически не видна, из-за чего психопат потерял след. Зато, я его увидела.

Он был высоким и одетым в черные спортивные штаны и такого же цвета толстовку, чей капюшон был накинут на голову, так же скрывая часть лица. Я все ждала, когда он обернется, чтобы увидеть лицо, но когда он отошел в сторону, решила, что намного важнее убежать.

Скажу честно, у меня в тот момент было такое состояние, будто я неделю не спала, но при этом беспрерывно пила кофе и энергетики. То есть, я практически не соображала, вообще ничего не понимала, но что-то делала. Каким-то образом я вскарабкалась на забор и перелезла, после чего побежала по тротуару.

Я куда-то бежала и все думала о том, что мне следовало добраться до жандармерии. В том, что Флавье заодно с тем психопатом, я не сомневалась. Нет, я не была уверена в том, что именно он напал на меня в палате, ведь мое восприятие в то время было размытым, а лица нападавшего я так и не увидела. Но скорее всего, только Леон-Гонтран знал в какой больнице я находилась, ведь все время он был там и не видел никого из знакомых из-за чего просто логически не мог рассказать им об этом. Так же он что-то говорил о том, что вновь хотел меня взять этой ночью, но я отказала.