Наконец, только в составе Церкви находятся те очистившие себя покаянием праведники, молитвами которых держится и существует мир и отвращается зло. Вот как пишет про это схиархимандрит Софроний: «Дерзновенные молитвенники за мир этой своей именно дерзновенной молитвой должны сначала очистить свою душу, побеждая и преодолевая зло в самих себе. Каждая такая победа наносит великое поражение космическому злу, так что результат этой победы благотворно отражается на судьбах всего сотворенного.

Силы космического зла, побеждаемые даже в отдельных человеческих ипостасях, терпят величайшее поражение. Мир стоит молитвой праведников, ибо этой молитве их научает и дает ее им Сам Вседержитель. Здесь – в молитве за мир, за всех людей и находит свое крайнее выражение исполняющая души праведников Божественная Любовь».

О необходимости восприятия христианином всей полноты Церковной жизни так пишет о. Александр Ельчанинов: «Большинство неразрешимых жизненных противоречий, несчастий, внутренних затруднений, о которых слышишь на исповеди, происходят от того, что люди живут вне Церкви, а искать разрешений своих трудностей приходят в Церковь. Ни решимости переменить свою жизнь, ни даже мысли нет у них об этом; поэтому Церковь и бессильна им помочь. Войдите в Церковь, примите весь чин церковной жизни и тогда трудности разрешатся сами собой».

Глубокую характеристику значения Церкви для христианина дает о. Валентин Свенцицкий в своем труде «Диалоги» в главе «О Церкви». Ниже приводится выдержка оттуда.

«Ощущать Церковь – это значит испытывать то блаженство, которое открыто нам в обетовании, но которое начинается здесь.

И как бы ни страшило тебя сознание содеянных тобой прегрешений, как бы ни была преступна и грязна твоя жизнь, каким бы окаянным не сознавал ты себя перед Богом, сознание, что и ты причащаешься Единого Хлеба, что и ты своей верой, покаянием, молитвой, каждою живою частью своего сердца и неугасшей искрой своей совести, каждым не заглохшим в тебе добрым движением души – по величайшему к тебе милосердию Божию составляешь частицу таинственного светлого Тела Христова, – наполняет тебя всегда чувством благоговейного восторга и радостного умиления.

В тебе всегда, где-то в самой глубине сердца трепетно ощущается чувство надежды, что и тебя простил за все Господь и дает тебе быть хотя бы последнею частицей прославленной Церкви. Какие бы скорби ни посещали тебя, – ты всегда чувствуешь себя победителем, ибо ты всегда переживаешь ту победу и славу Церкви Христовой, которая обещана и как бы видится очами веры.

В мире ты не одинокий странник. Ты всегда ощущаешь ту полноту любви, которая тебя объемлет, соединяет с собой и не дает тебе оторваться и окончательно упасть в окружающий смрад мирской жизни.

Ты дерзаешь молиться о всем мире, а не только о себе, потому что ты молишься в Церкви и ты не только просишь, сколько славословишь Господа, потому что твои личные нужды кажутся тебе ничтожными перед этой радостью и общим торжеством.

По-иному видишь ты и самый вещественный мир, ибо и его нетленная основа, как новое небо, новая земля объемлется Святой Церковью.

Чувствовать Церковь – значит чувствовать полноту жизни, покой от созерцания истины, радость от надежды спасения и постоянное все освящающее, все очищающее действие Божественной любви. Войди в Церковь с открытым сердцем, и, если Господу угодно, все это будет тебе дано.

Сделаться верующим человеком и остаться вне Церкви – это все равно, что испытать жажду, видеть перед собой прозрачный сосуд с чистой водой и не захотеть поднять руку, чтобы взять его и поднести к своим губам».

И еще есть одно следствие при участии христианина в полноте церковной жизни: это сохранение твердой и действенной веры христианской.

Будучи еще семинаристом, митрополит Вениамин (Федченков) спросил о. Иоанна Сергиева: «Батюшка, скажите пожалуйста, откуда у вас такая пламенная вера?»

Несколько помолчав, великий Старец ответил твердо и уверенно: «Я жил в Церкви».

На дальнейший вопрос семинариста о. Иоанн так пояснил свой ответ: «Я служил Литургии, молился в храме, любил читать в Церкви каноны святым и богослужебные Минеи».

И он читал их с великим дерзновением и часто со слезами.

Тот же митрополит Вениамин свидетельствовал о себе, что несмотря на окружавшие их, семинаристов, соблазны от атеистов, они сохранили веру и объяснял это так:

«Я был в Церкви, я ходил к обедне, я отстаивал службы, и это, какими-то дивными путями, держало в нас веру… Какими? Мы никогда не задумывались над этим… А между тем именно это самое “хождение” крепче всего питало нас…

И совершенно потому верно и глубоко устанавливалась вера в Церковь. Она есть наша Мать Духовная… Не родители, не школа, не проповеди, даже не божественные книги учили нас, а именно Церковь Божия – Мать наша, всем своим премудрым строем и бытом.

Сюда входило незаметно и учение: всякий знал основы веры… и что хорошо или худо. Достоевский удивляется: как глубоко в русском сознании было понятие греха и святости.

Помню, и англичане, приезжавшие в Россию, в Московской Троицкой Лавре спрашивали у профессоров Академии: “Откуда русские, большею частью безграмотные, знают Православие?" И получали ответ: “Из Церкви…” И это верно.