Человек создан по «образу и подобию Божию» (Быт. 1, 26) со свободной волею, вернее, со свободой стремлений и желаний.

Как пишет о. Иоанн С.: «Наша свобода есть неотъемлемая часть образа Божия».

Эта свобода не связывается предведением Божиим всей судьбы человека, хотя это предведение и свобода воли человека по законам логики являются противоречием – «антиномией».

Здесь мы встречаемся с одной из Божественных тайн домостроительства Божия, которую никогда не сможет понять ограниченный человеческий разум. Однако свободу воли каждый может проверить на опыте: во всяком случае человек может свободно выбрать любое решение жизненного вопроса – идти направо или налево, поступить так или иначе.

Как пишет В. С. Соловьев:

«Всех животных Бог подчинил определенным законам. Один человек ни в чем не стеснен и может стать тем, кем он пожелает.

Ничто не мешает ему опуститься до самой низшей ступени животного мира, но он может подняться и до высших степеней добра.

Если человек будет лелеять чувственные наклонности, то он одичает и станет зверем. Если он будет следовать разуму, то он сделается подобным небесным существам. Если он разовьет свои интеллектуальные силы, то он станет подобен Ангелам и сыном Божиим».

А архиепископ Иоанн говорит: «Когда воля человека очистится от зла, тогда все становится даром, “сходящим свыше”. Все тогда делается исполнением желаний самого человека. Это и есть “Царство Божие пришедшее в силе… Тут нет ничего малого, всеогромно, безгранично…С этого пира апостол говорил свои благочестивые слова: “ничего не имеем, но всем обладаем” (2 Кор. 6, 10).

В тайниках сердца определяется драгоценнейшая свобода наша, свобода наших желаний».

Этим опровергается и то «предопределение» судьбы человека, которое утверждают последователи Кальвина. Поэтому человек всегда остается ответственным за свои поступки. И совсем не прав Л. Толстой, утверждая положение, что «в мире нет виновных».

На первый взгляд, он исходит здесь из закона причинности. Но, вернее, это его положение исходило из его греховности, которая этим утверждением отметала укоры его совести: «за что укорять меня, если я связан всей совокупностью причин, заставляющих меня сделать что-либо так, а не иначе».

Вместе с тем свобода воли человека все же далеко не абсолютна. Как пишет схиархимандрит Софроний: «Сущность абсолютной свободы в том, чтобы вне всякой зависимости или необходимости, вне всякого ограничения – самому во всем определить свое бытие. Это – свобода Бога; человек такой свободы не имеет».

Человеческая же свобода ограничена, и ее связывают в значительной мере:

а) законы природы,

б) запросы тела,

в) окружающие люди и обстановка,

г) общественные законы,

д) установленные Богом для человека внутренние законы, сообщаемые ему через голос совести,

е) влияние на душу человека Божией благодати,

ж) влияние на душу темной силы при оставлении человека Божией благодатью.

Интересно мнение доктора Гааза – милосердного покровителя падших – об ограниченности свободы воли у человека. Вот что пишет Гааз в одном из своих трудов:

«Человек редко думает и действует в гармоничном соответствии с тем, чем он занят: образ его мыслей и действий обыкновенно определяется совокупностью обстоятельств, отношение которых между собой и влияние их на то, что он называет своим решением или своею волею, ему не только не известны, но и вовсе им не сознаются.

Признавать эту зависимость от обстоятельств – не значит отрицать в нем способность правильно судить о вещах сообразно их существу или считать за ничто вообще волю человека. Это было бы равносильно признанию человека – этого чудного творения – несчастным автоматом.

Но указать на эту зависимость необходимо уже для того, чтобы напомнить, как редки между людьми настоящие люди. Эта зависимость требует снисходительного отношения к человеческим заблуждениям и слабостям.

В этом снисхождении, конечно, мало лестного для человечества, – но упреки и порицания по поводу такой зависимости были бы и несправедливы и жестоки».

В значительной своей массе человечество восставало, бунтует и, очевидно, до конца мира будет восставать против ограничения своей воли.

По словам схиархимандрита Софрония, мы видим «у человека – образа Божия – постоянное искушение самому создать свое бытие, самому определить его во всем, самому стать богом, а не принять только то, что дается, так как в этом есть чувство зависимости».

По учению старца Силуана, «у христианина это искушение преодолевается верою в Бога, как и всякое другое. Вера в Бога – благого и милостивого, вера, что Он выше всякого совершенства, привлекает к душе благодать, и тогда нет тягостного чувства зависимости, но душа любит Бога, как самого родного Отца, и живет Им».