Видимо, уже ничего не опасаясь, незнакомая женщина подошла к кровати.

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Вам пока ничего не надо знать.

– Прошу вас, принесите мне попить, – с трудом прошептала Элли.

– Хорошо. Но ведите себя спокойно. В противном случае вам снова придется заснуть, как на Земле, – ответила женщина. При этом она вытащила из кармана металлический баллончик с каким-то веществом, действие которого, видимо, и испытала на себе Элли в Храме.

Как и на Мунбейз, поверхность Миранды была выровнена и приготовлена к старту. Естественное притяжение было настолько мало здесь, что Микель в “Ланселоте” свободно парил в воздухе.

За контрольной полосой, Земля, залитая потоком света, казалась покрытой битым стеклом и щебнем. Поверхность выглядела так, будто она была распилена гигантской пилой, зубья которой были равны человеческому росту. От этого и темная линия горизонта казалась разрезанной.

Полярная шапка солнечного света Урана, наполовину зашедшая за горизонт, все еще тускло освещала поверхность Миранды и космические корабли, установленные у здания Центра управления.

Миранда, стремительно двигаясь по маленькой орбите, сейчас догоняла огромную луну, которая, как Микелю сказали, называлась Оберон. Когда мальчик впервые услышал это название, совпадение показалось ему неслучайным. Но сейчас было много гораздо более важных вещей, о которых необходимо было подумать.

Отсюда глаза, усиленные “Ланселотом”, могли осмотреть межпланетное пространство, в особенности сеть подходов к внутренним пристаням Солнечной системы. Не прилагая особых усилий, Микель различал, по крайней мере, десяток космических кораблей различных размеров, двигавшихся в нескольких направлениях с неравными скоростями. Хотя все эти корабли выглядели сферическими и находились на большом расстоянии отсюда, Микель почувствовал, что он может различить их типы. Те, которые были военными, двигались по особой траектории и излучали особый вид энергии. Даже здесь, в гравитационной бездне, было небезопасно развивать полную межзвездную скорость.

В нескольких метрах от того места, где парил Микель, на взлетной площадке около Центра управления был виден корабль, который должен был следовать за ним на орбите Миранды. Наблюдая за кораблями и луной, Микель прислушивался к тому, что говорили люди в здании Центра и около корабля. Сначала он не мог разобрать слова, но затем он стал понимать все лучше и лучше. Он без труда узнал голос мистера Тупелофа и доктора Иайнари. Они должны были управлять кораблем-разведчиком во время испытаний. Сейчас они были заняты тем, что заставляли других себя ждать, что было, как это теперь понимал Микель, привлечением людей высокого ранга. Он уловил обрывки речи Тупелофа:

– ...у него одного все удачно со скафандром... или так... возможность размножения...

На секунду мысли о кораблях улетучились из головы Микеля. Он пристально посмотрел на здание Центра, как будто “Ланселот” мог видеть через стену. Донесся голос Иайнари:

– ...никогда не функционировал очень хорошо... А вот Маркус...

Затем вновь Тупелоф:

– ...один из тех, кто выполняет все приказы без возражений. Затем... Микель, когда он будет чуть постарше... Сделайте мне небольшой отчет... ускорить развитие его организма.

Удивленный голос Иайнари:

– ... вы начали это тогда... это рискованно... гормональное... единственный, кого мы имеем. Но я выясню. И вновь Тупелоф:

– Да, сделайте это.

Их голоса становились все слышнее по мере того, как они подходили к кораблю. Микель снова взглянул на небо. Миранда догоняла еще одну луну. Может быть, это Умбриэль?

Две пары неуклюжих ног поднимались по трапу космического корабля. Тупелоф и Иайнари как ни в чем не бывало поздоровались с матерью Микеля, которая уже была в корабле.

Умбриэль, если, действительно, это была она, заслонила черную безжизненную звезду. Интересно, как бы ему жилось на Умбриэле? В одиночестве, конечно, если не считать “Ланселота”.

Гормональное воздействие? Хотя он мало понимал в этом, в общих чертах он понял, о чем же шла речь.

В одном из иллюминаторов корабля появилось лицо его матери. Она помахала рукой своему парящему в воздухе сыну. Ставший рядом с ней Тупелоф, заговорил голосом, который он обычно приберегал для публичных выступлений:

– Микель? Сегодня мы разрешим тебе самому выбрать высоту, направление и темп движения. Но мы бы хотели, чтобы ты облетел Миранду по направлению с запада на восток по кратчайшему маршруту. Если это будет возможно, вернись на линию старта с противоположной стороны. Мы полетим тоже и будем наблюдать за тобой. Понятно?

– Да, вполне.

Микель так и не привык обращаться к Тупелофу “сэр”, как это делали другие. Когда-то давно привыкнуть к этому слову казалось легко. Сейчас же почему-то это представлялось невозможным.