«Побуждение»; «страх»; «гордость» — бессмысленные слова, когда речь идет об управляемых компьютерами системах, безжизненных, не обладающих сознанием и самосознанием, запрограммированных на уничтожение всего живого во Вселенной.

Но ведь и курьер тоже был автоматом, хотя не настолько сложным и многооперационным, как простейший из берсеркеров.

«Переговоры! Переговоры! Переговоры!» Тем временем — впрочем, время не имеет значения для объекта, у которого нет сознания, но солнце берсеркеров уже поблескивало не точкой, а крошечным диском — навстречу курьеру вышел военный корабль. Это было небольшое судно (из тех, которыми с легкостью жертвовали в бою), но все же достаточно крепкое: стометровая сфера, начиненная пушками, ракетными установками, энергометами. Его масса, незначительная в сравнении с другими планетными убийцами, делала его маневренным. Тем не менее ему понадобилось время и сложные расчеты, чтобы сравняться в скорости с курьером.

«Прекратить ускорение», — скомандовал берсеркер.

Посланник подчинился. Замедлил ход и берсеркер. Огромный шар и мимолетная щепка, они летели по инерции параллельным курсом на расстоянии тысячи километров друг от друга.

«Объясни причину своего присутствия», — последовал еще один приказ. («Команда», «подчинение»… Трудно вообразить больший абсурд, чем когда два робота объясняются между собой!)

«Послание от людей», — ответил курьер. — «Они знают, что вы переместились в эту часть космоса».

Обмен информацией между машинами не добавил ясности. Несмотря на гигантские астрономические расстояния, операцию такого масштаба невозможно долго скрывать в этом небольшом секторе Галактики, где у людей были поселения с высоким уровнем технологического развития. Устройства, даже более простые, чем курьер, патрулировавшие пространство в радиусе не одного светового года, наверняка раздобыли эти сведения и передали их своим хозяевам. Конечно, не всем человеческим существам в звездной округе стало известно о перемещениях берсеркеров. Это к тому же не означало, что они многое могли сделать для предотвращения бешеных атак с новой базы. Их собственные силы были рассеяны вдали от центров более древних цивилизаций. В лучшем случае они могли найти средства для обороны отдельных миров — и то, вероятно, не всех.

Берсеркер не стал расходовать ватты на выяснение содержания послания. Он просто позволил курьеру продолжать.

«Их анализ показывает, что вы скоро нанесете удар, раз продолжаете использовать минеральные и энергетические ресурсы планетарных систем для ремонта и репродукции. Если превосходящие силы человечества двинутся против вас, вам придется отступить; но этого не случится в ближайшем будущем, если вообще когда-нибудь случится. Те, кто меня послал, предлагают ценную информацию для вашего смелого предприятия».

Логические схемы выдали вопрос: «Они — „good Life?“»

«Ответ не запрограммирован, но в моих информационных банках памяти нет указаний на то, что они хотят активно сотрудничать с вами. Это может быть вопрос личной заинтересованности, надежда заключить выгодную для них сделку. Я только могу сказать, что при таких условиях договора вы достигните невиданной доселе цели: сделать стерильным целый мир, очистив его от всего живого».

Наступила радиотишина, если не считать слабого шороха звезд. Берсеркеру понадобилась доля секунды, чтобы оценить услышанное: «Другие будут поставлены в известность, прежде чем ты отбудешь. Мы организуем встречу для соответствующих переговоров, и ты доставишь своим людям протокол заседания. На каких частотах они работают?»

…Была середина утра Илианского дня, когда Салли Дженнисон пришла домой. Оттепель и обычные грозы, что следуют за солнечным восходом, прошли. Небо было чистым, пурпурно-синим, за исключением нескольких облаков, которые отсвечивали румянцем то здесь, то там. На востоке великий, догорающий красными угольками Карлик-солнце карабкался по небосводу вслед за Олгой-луной; тени сделали крупные кратеры на луне более четкими. Внизу смутно вставали над горизонтом горы Зубья Пилы, сверкал, как в огне, пик Снежной Короны.

Земля в других местах была слегка холмистой, так что Река Большой Дороги спокойно несла свои воды к Сапфирному Озеру. Лодка оставила позади пустынные берега и теперь проплывала мимо населенной части Джесердала. Поля волновались темно-желтой массой по обе стороны дороги; хлеба созрели, были убраны, вновь посеяны и созрели опять — с той поспешностью, которую предполагает короткий Илианский год: уже несколько раз с тех пор, как отбыла экспедиция. В северном направлении была видна деревушка с круглыми, как осиные гнезда, домишками. Редко встречавшиеся местные жители, работавшие у ручья, приветствовали Салли и ее спутника. Их было немного: впрочем, ей и не доводилось слышать, чтобы на этой планете люди любили собираться большими группами. Строевого леса было достаточно — высокие стволы, темно-красная листва… Над покрытой ржавчиной поверхностью, где пузырились горячие источники и где однажды Салли видела вырвавшийся вверх столб воды, стелился пар.

На блестящих крылышках порхали инсектоиды. Вверху парил Всадник ветра. Река и ветерок шептались друг с другом. Воздух к середине дня потеплел и наполнился острыми запахами. Пел невидимый кроликот.

Мирное спокойствие было далеко от Салли и казалось нереальным.

Внезапно оно было нарушено. Салли подсоединила свой передатчик к энергосистеме лодочного мотора, вставила пленку для прямого считывания данных и продолжительной, повторяющейся передачи: «Привет, Университетская Станция. Привет всем и везде. Это — партия Дженнисон возвращается после того, как мы перестали вас слышать. Я несколько раз вызывала вас, но не получила никакого ответа».