Его палец на предохранителе дрогнул и ослаб. Все еще не отпуская руку Пат, он встал на ноги: «Что нам делать?» Он снова почувствовал падение давления; или где-то утечка, или, наконец, мозг берсеркера решил отрезать их систему жизнеобеспечения. Пат молчала, словно экономила дыхание.

Появился двойник странной машины с парой космических скафандров, которые он кинул людям под ноги и сказал: «Поторопитесь!».

Прилаживая на себя скафандр, Ларс прошелся по короткому коридору от кельи до кельи, нашел Наксоса и Дороти Тотонак и в двух словах объяснил им, что они должны подчиняться этим новым механизмам. Оба землянина с изумлением повиновались, когда машины бросили перед ними космические костюмы. На них было написано: «Оборонная Служба Чанниты». Чаннита… Интересно, где это? У Ларса было чувство, что он должен знать…

«Стоять!» — В дальнем конце короткого коридора появился Джеймсон и навел на машины, что принесли скафандры, свое оружие.

«Нет!» — закричал Ларс. Успев облачиться только наполовину, он неловко запрыгал навстречу командующему Адаманта, чтобы остановить его и внезапно понял, что у него есть подмога. Откуда ни возьмись, появились Кампаны — некоторые тоже были в скафандрах. Они окружили Джеймсона и как-то уговорили опустить оружие.

Джеймсон и единственный оставшийся в живых, но тяжело раненный член его команды, присоединились к группе пленных землян и Кампанов, которые снова были выведены из их подземелья под открытое небо. Сейчас оно словно взбесилось от полыхавших фейерверков военной атаки. Бело-голубой солнечный свет казался более тусклым из-за загрязнения ближайшего пространства осколками снарядов и машин.

Новые машины сопровождения ввели узников в один из самых крупных занятых ремонтных доков, а затем — внутрь невероятно огромного берсеркера-монстра, большая часть корпуса которого находилась в глубокой яме ниже уровня поверхности планеты. Гигантский берсеркер имел значительные повреждения, вокруг него энергично работали машины-ремонтники: накладывали заплатки, заряжали орудия.

Чтобы попасть в его чрево, пришлось проделать долгий и опасный путь под небом, все еще безмолвно полыхавшим зарницами не такой уж далекой войны.

Оказавшись внутри громадной машины, люди услышали хриплый человеческий голос, раздавшийся сразу со всех сторон: «Канакуру, ты здесь? Очень хорошо. Это — Хилари Гейдж. Скажи им, кто я».

Казалось, что звук голоса распространяется в воздушной среде. Но Ларс предположил, что микрофоны его скафандра не в порядке. Он открыл шлем; воздух, ворвавшийся в легкие, был спертым, но вполне пригодным.

«Скажи им, кто я», — снова повторил голос. — «И что я», — добавил он.

«Я… не думаю, что я знаю».

«Ты должен знать. Кампаны сказали, что тебе поведали о том, как я попал сюда. Если…»

Теперь Кампаны, освобождаясь от шлемов и скафандров, окружили Ларса, как ранее они окружили Джеймсона. Каждый протягивал к нему руку.

Он почувствовал прикосновение. Много прикосновений. И не только плоти, но и мысли.

Эпизод, который был тайной, сообщение, которое следовало утаить, вставали в его сознании.

Двумя милями выше плотный воздух планеты Гарвест разрядился до нормального земного давления. Небо было невероятно синего цвета, но этот необычный цвет все-таки был синим, и никаким иным. Дышать пока еще было нельзя, но в атмосфере присутствовал кислород — более десяти процентов. В видоискателе плывущей камеры эффектно смотрелась на фоне белых облаков одна из биологических фабрик. Камера показала огромный пульсирующий шар в форме перевернутой капли слезы, с верхушки которого срывались уносимые ветром зеленые пузыри. С чувством гордости любовался видом Хилари Гейдж.

Это вовсе не означало, что когда-нибудь ему захочется попасть на Гарвест. Разноцветные осадки портили мелкие водоемы возле полюсов, что возникали из-за постоянных приливов и отливов. В зачаточной атмосфере плавало зеленое липкое вещество. Если оно опускалось слишком низко, то сгорало дотла. Планета была илистая и вязкая. Изменения происходили утомительно долго. Ошибки проявлялись через годы, а для их исправления требовались десятилетия.

Хилари Гейдж предпочитал внешнюю луну.

Когда-нибудь эта планета превратится в живой мир. Но даже тогда Хилари Гейдж не присоединится к колонистам. Хилари Гейдж был компьютерной программой.

Хилари Гейдж никогда бы не вызвался добровольцем для участия в проекте Гарвеста, если бы альтернативой не была смерть.

Смерть от старости.

Он был наслышан, что другие миры с подозрением относились к современным высокоразвитым компьютерам: они слишком походили на машины берсеркера. Только десятки тысяч миров были населены людьми. Со дня основания Чанниты берсеркеры для этого региона были не более, чем слухами. Хотя никто в действительности не сомневался в их существовании, но…