– Итак, как я вам уже говорил, наш театр примет участие в международном театральном фестивале, который будет проходить во время рождественских праздников. Мы выступим с двумя спектаклями в надежде, что хотя бы один займет призовое место. Если же спектакль займет первое место, то занятый коллектив на месяц отправится в Севилью с турне по Испании, что позволит задействованным лицам прославиться в Европе, а пара актеров, исполняющих главные роли, будет приглашена к работе в севильском театре.

Директор сделал паузу и внимательно осмотрел затихшую публику. Он прекрасно знал, кто из них претендует на подобный бонус, и ему хотелось увидеть улыбку этого человека.

– Один из спектаклей будет дан прямо здесь, в Вероне, а второй, очевидно, в другом городе, скорее всего в Милане, то есть он будет выездным. Мы поставим два спектакля: один исторический, и именно он будет представлен на оценку жюри здесь, дома, а второй, выездной, расскажет современную историю, отвечающую духу Милана.

Актеры с интересом взирали на своего руководителя. Перспективы, о которых он говорил, не могли не радовать. Они наполняли энтузиазмом, воодушевлением и желанием блеснуть своим талантом с максимальной самоотдачей.

– Этот проект я решил доверить новому для вас человеку, – продолжил директор. – Во-первых, свежая струя внесет в наш коллектив новые идеи. Во-вторых, это один из самых гениальных режиссеров, которых мне довелось встречать. И не только я так считаю, мои слова подтверждаются статистикой: этот человек постоянно участвует в подобных театральных конкурсах и имеет за плечами немало побед. А еще он может похвастаться работой с известными актерами в известных театрах Италии и множеством спектаклей, снискавших огромный успех. Итак, встречайте: Грациелла! – пафосно произнес он.

На сцене, будто по мановению волшебной палочки, появилась привлекательная женщина лет сорока. Безупречно сидящий деловой костюм подчеркивал ее необычно стройную для сорокалетней синьоры фигуру. Модное «каре» было ей очень к лицу и делало отличную рекламу ее парикмахеру. Правда, взгляд из-под светло-русой длинной челки казался весьма надменным и вызывал настороженность. Да и улыбка, игравшая на губах, отражала излишнее высокомерие, выдавая в ней самоуверенную карьеристку, которая явно привыкла к тому, чтобы подчиненные актеры ее слушались. Это сразу почувствовали все присутствующие в зале без исключения. И, разумеется, приуныли.

– Дорогая Грациелла, – немного фамильярно обратился к ней директор, – как я уже говорил, два сценария, с которыми мы планируем выступить, уже готовы. В вашем распоряжении все актеры нашего театра, хотя если вам будет кого-то не доставать, как мы и договаривались, пару человек можно привлечь со стороны. Оба сценария писались под нашу ключевую пару актеров, потому я бы хотел, чтобы они оба были задействованы в главных ролях, – сказал директор таким тоном, который скорее походил на указание, нежели на пожелание. – Разрешите вам представить Л'yну и Венто2. Прошу вас обоих подняться на сцену, – повернулся директор к залу, приглашая названных актеров познакомиться с главным режиссером.

С одного из сидений поднялся мужчина, неоспоримо красивый, неумолимо притягательный, со стильной взъерошенной стрижкой, с не менее стильной эспаньолкой, спортивный и модный. Ему было тридцать семь, хотя выглядел он куда моложе. Он явно пользовался громким успехом у женского населения, а в знак «благодарности» разбивал им сердца. Не было необходимости узнавать его ближе, чтобы понять это: весь облик мужчины просто кричал о том, что венецианский Казанова был его родственником, который щедро поделился с ним своими генами. У Венто имелась уже целая коллекция этих разбитых сердец. Женщины, попавшие в сети его притягательности и обаяния, говорили неопытным наивным особам: «Только не воспринимай его всерьез. Он типичный stronzo3, который всего лишь играет в любовь».

– Луна, к сожалению, еще не приехала, – прозвучал его бархатистый голос. – Она где-то на подъезде к городу встала в длинную пробку.

– Очередной идиот доездился, – прокомментировал кто-то из присутствующих, и по залу пролетел ироничный смешок.

Венто пружинящей походкой поднялся на сцену и обворожительно улыбнулся новому главному режиссеру. Пока он шел по залу, взбегал на сцену по боковой лесенке, а затем приближался к ней, Грациелла не сводила с него глаз. Неожиданно ее надменный взгляд засветился волнением. Впрочем, ненадолго. Как только Венто оказался рядом, она смерила его оценивающим взором, и по лицу ее невозможно было понять, произвел ли он на нее впечатление, и, если да, то какое. И это его смутило. Ведь он привык с первого взгляда нравиться женщинам.

Но существовало нечто, что смутило Венто куда больше: Грациелла вызвала у него отторжение, что редко случалось. Обычно молодые и красивые женщины вызывали в нем исключительно позитивные чувства и желание познакомиться с ними поближе. Или даже очень близко, в зависимости от обстоятельств. А в тот момент перед ним стояла женщина, с которой в ближайшем будущем ему придется тесно сотрудничать, а она вызвала в нем волну неприязни.

– Под образ исторического сценария подходит, – изрекла Грациелла тоном, который только усилил первое негативное впечатление. – Второй я еще не читала. Что касается женской роли, то у меня есть своя кандидатура.