– Но это не значит, что я не хочу тебя, конфетка, – бормочет он мне на ухо.

Он целует мою шею, именно там, где я люблю. Я упираюсь руками о столешницу.

– Габриэль Джон, не дразни меня, черт возьми, – разочарованно шепчу я.

Он хрипло посмеивается, посылая раскатистой вибрацией волну вожделения прямо на юг.

– «Дразнить» – неверное слово, я же планирую все закончить. Просто позже.

Он проводит губами по моему предплечью, но тут раздается шаги, приближающиеся к кухне. Он быстро от меня отступает, задевая мою руку. Два яйца растекаются на полу.

– Проклятье.

Я наклоняюсь, чтобы убрать беспорядок, но Габриэль уже там. Он смотрит на меня и подмигивает.

– Вечно пытаешься поставить меня на колени, конфетка.

Я открываю рот, моментально представляя иное развитие действий. Что детей нет дома, а на мне немного меньше одежды. Он подползает ко мне, медленно проводит языком вверх по моей обнаженной ноге до моей...

– Мама, у нас есть еще апельсиновый сок?

Голос Беллы прерывает мои грязные мыслишки и я качаю головой. Подняв взгляд на Габриэля, замечаю, что он хихикает. Метаю в него невидимыми кинжалами.

– Ох... Я планировала съездить утром в магазин до вашего прихода.

Мой голос довольно-таки натянут, поэтому я прочищаю горло, отводя глаза от Габриэля. Белла с любопытством изучает меня и ухмыляется, явно заметив мой румянец. Будь проклята моя бледная кожа.

– Хорошо, – улыбается она.

Белла сидит за столом, наблюдая, как Габриэль оттирает яйца у моих ног, изредка поглядывая на меня.

Я поворачиваюсь к плите, чтобы скрыть свое возбуждение, и заканчиваю приготовление завтрака. Все усаживаются за стол.

– Итак... Все взволнованы завтрашним Днем Благодарения? – спрашивает Габриэль, нарушая тишину.

– Ты любишь маму или нет? Я не в настроении выслушивать всякое дерьмо, так что либо ты ее любишь, либо нет. Нам ждать тебя на всех семейных праздниках или только когда она будет нужна погреть твою постель? – закипает Девин.

– Девин! – шокировано охаю я.

– Что? Может, я и не живу здесь теперь, но я все еще считаю себя хозяином этого дома, и никто здесь не будет неуважительно относиться к тебе, даже он, – ДиДжей указывает вилкой на Габриэля.

– Девин, ты мой сын. Но несмотря на мою любовь к тебе, моя личная жизнь не твое дело, – отчитываю его.

– Ну, у меня есть право знать, будет он тусоваться тут дальше или нет, – бурчит он, швырнув вилку на стол.

Я смотрю на нахмуренного Габриэля.

– Девин, мне нужно заслужить твое доверие, я это понимаю, но не тебе лезть в жизнь твоей мамы. Она же не вмешивается в твои дела, допрашивая, кто греет твою постель?

– О, значит это правда, да? – Девин горько смеется.

– Заткнись, Девин, это мамино дело! – срывается Белла.

Внезапно все одновременно начинаю говорить на повышенных тонах. Мое лицо нагревается, я сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Меня так задолбало все это сопротивление, пора это прекращать.

– Довольно! – кричу я, вставая из-за стола.

Все взгляды устремляются на меня, шум затихает. Все ждут с открытым ртом моего следующего шага.

– Девин... Белла... Я взрослая женщина, и то, что я делаю в свободное время – не ваше собачье дело. Вы оба достаточно взрослые, чтобы понимать, когда стоит промолчать. Этот мужчина не чужой, он ваш отец. Если мы с ним хотим провести какое-то время вместе, то мы так и сделаем. С борьбой покончено. Прошлое в прошлом, давайте просто двигаться вперед. Габриэль хочет быть частью этой семьи, просто дайте ему шанс, – заканчиваю свою речь сев обратно на стул. – А теперь быстро молча завтракать. Девин, ты убираешь за всеми.

Девин начинает протестовать, но я останавливаю его поднятой рукой.

– Я не желаю ничего слышать.

Краем глаза замечаю ухмылку Габриэля.

– Гейб, ты можешь ему помочь. Мы с Беллс пойдем в супермаркет, потом мне нужно сбегать в офис на пару часов. Так что этим временем распоряжайтесь на свое усмотрение, но, да поможет мне Бог, если на ковре будет кровь к моему возвращению домой... Я вас, мальчики, прибью прямо перед Днем Благодарения.

Иду в спальню переодеться, где до меня доносятся шепотки с кухни, поэтому останавливаюсь, чтобы подслушать.

– Прекрати приставать к ней перед нами, это отвратительно, – шепчет Девин.

– И не подумаю.

– Просто перестань. Мы с Беллс уезжаем вечером гулять, так что прибереги это на потом. Мама никогда никого не водила, так что это странно. Просто... Просто прекрати.

– Я – твой отец. Папочка не может поцеловать мать своих детей?

– Нет, это отвратительно. Фу, хватит.

Улыбнувшись, качаю головой и захожу в свою комнату переодеваться.

Через несколько минут иду на кухню. Девин и Габриэль все еще сидят за столом, размазывая еду по своим тарелкам.