Этот разговор состоялся всего десять дней назад. Целых десять дней назад. Потом была, правда, ещё сцена в аэропорту, целью которой было лишь сбить с толку наблюдателей Агентства, но всё же…

«Целая вечность». Нам потёр лоб, встал с кушетки, нацепил повязку на глаз, чтобы никого не испугать, и вышел на улицу. Под ноги тут же метнулись трое пушистых лисят и принялись умильно заглядывать в глаза, желая ласки и угощения. Одноглазый улыбнулся, потрепал детей по мягким ушам и развёл руками, показывая, что лакомства с собой нет. Зверьки переглянулись и потявкивая ускакали прочь по аккуратной дорожке, усыпанной мелким гравием. Нам с тоской посмотрел им вслед.

«Хочу так же. Ни забот, ни проблем, ни поисков, ни этой чёртовой грядущей борьбы…» Он внезапно обозлился на себя. «Ну, хватит. Подбери сопли, сноходец. Твои жена, сын и брат рассчитывают на тебя. Не говоря о прочих интересных личностях».

Нам прошёл по дорожке, свернул, чуть поплутал в перекрёстках и всё же выбрался туда, куда хотел попасть. К морю. Пелена тумана, скрывавшая Остров Кицунэ от досужих взоров, с берега была прозрачна, и бесконечный простор водной глади, как и всегда, полностью завладел взором и душой квартерона.

«Когда-нибудь я переберусь сюда», — думал он, наслаждаясь блеском солнца на волнах и запахом соли на ветру, — «или на Окинаву. Буду вставать с рассветом, медитировать, ловить рыбу и ни о чём не думать. Иногда будут приезжать Виты, старший и младший. Син наверняка всегда будет в разъездах, но я к этому привык… Ладно, довольно пустых грёз. Сосредоточимся на деле. Чего я больше хочу? Нет, не так. К сожалению, с этого момента мои желания отодвигаются на второй план. Что будет более эффективным? Япония — чудесная страна, но такому гайдзину, как я, будет тяжело подняться на нужный уровень быстро. У меня есть деньги, есть широчайшая шпионская сеть лисиц, и очень, очень мало времени. Я могу запатентовать то, что осталось от Совы, выстроить на этих ноу-хау техническую революцию и построить маленькую империю. Привлекательная мысль, вне всяких сомнений. Остается одно „но“: как бы я ни прятался, Агентство выйдет на меня. По крайней мере, может успеть выйти за эти полтора-два года, что остаются до начала исполнения пророчества и наших планов. Отсюда, дорогой друг, мы имеем только один вывод. И один выход».

По песку проскрипели осторожные шаги, и Нам повернулся, не желая заставлять ждать хозяина Острова.

— Господин Инари.

— Господин Нам.

Вежливые поклоны с обеих сторон. Сегодня господин Инари выглядел стариком с молодыми ярко-синими глазами, выделявшимися на морщинистом, обрамлённом седыми прядями лице. Нам выпрямился, бросил через плечо последний взгляд на море и сосредоточился на собеседнике.

— Общались со своим предком? — вежливо спросил хозяин Острова.

— Просто размышлял, — честно ответил одноглазый. — Взвешивал принятое решение на весах личной морали, если мне позволено будет так выразиться.

— О, значит, решение принято, — с лёгкой улыбкой кивнул старик. — И если его потребовалось столь тщательно измерять, то я даже могу предположить, к чему именно склонилось ваше сердце.

— Не сердце, — покачал головой Нам. — Разум.

— Похвально. — Господин Инари простецки присел на корточки, поковырял указательным пальцем песок под ногами, выцарапал камушек и, не вставая, легко запустил цепочку «блинчиков» по воде. Нам прикинул расстояние до кромки прибоя. Выходило метров пятнадцать. — Что ж, полагаю, подобное развитие событий принесёт, в конечном счёте, пользу всем нам.

— Надеюсь, господин Инари.

— Что требуется от скромного отшельника и его потомства и подчинённых?

Нам помолчал, определяясь, с чего начать, потом вздохнул:

— Мне нужно расположение и привычки всех глав якудза на островах и вне их пределов. Также, возможно, позже, мне понадобится помощь ваших детей и внуков в Поднебесной.

Господин Инари отряхнул ладонь, выпрямился и медленно кивнул.

— Информация будет у вас в течение недели. Что-нибудь ещё?

— Думаю, нам стоит перенести нашу беседу в более подобающее место, — задумчиво произнёс Нам. — Предстоит много денежных расчётов.

Они ступили на дорожку, ведущую от пляжа, и неторопливо направились вглубь Острова Кицунэ.

«Война, — вздохнуло море у них за спиной. — Опять грядёт война…»

— в которой ругаются по-испански и по-русски, упоминаются кольца и их Властелин, ведётся речь о желаниях и страхах, а также наличествует молитва.

Санкт-Петербург. Примерно за полтора года до драки в баре «Великое Древо». Центр города.

Суета прогретых нежданным для ранней осени солнцем питерских улиц не очень отличалась от подобной суеты любого более-менее крупного города. Спешащие по своим делам люди, редкие в этих широтах улыбки по случаю столь же редкой хорошей погоды, искры солнечного света на частых лужицах — наследии утреннего дождика… И, как это бывает, особенно в центре — средоточии туристов и приезжих всех мастей, — всегда найдётся разиня, «гость столицы», который будет стоять посреди тротуара и с открытым ртом таращиться на что-нибудь, привлёкшее его внимание.