Шрифт:
Машина появилась на дороге. Она резко затормозила рядом со мной. Рука быстро нащупала ручку дверцы заднего сидения, рывком потянул ее на себя, открывая. Осмотрел припухшее от слез лицо дочери, перепуганные глаза, искусанные в кровь губы.
Если что-то с ней сделали – убью!
– Настя успела…
Настя, опять Настя! Почему не я? Там должен был быть отец, а не нанятая в агентстве девушка!
Подхватил дочь на руки, понес в дом. Передал ее своему водителю и вернулся к машине. Настя сидела прямо на ступенях, раскачиваясь из стороны в сторону. Взгляд был устремлен в одну точку.
Сейчас она выглядела как беззащитный, перепуганный котенок.
– Видел один удар в живот, что было до этого, не знаю, – заметил Егор.
Твою мать!
Поднял ее на руки, устроился с ней на заднем сидении, и мы помчались в частную клинику. По дороге сделал несколько звонков, предупреждая о нашем приезде. Свободной рукой прижимал девушку к себе, пока она беззвучно плакала. Только слезы дорожками катились по щекам.
Никогда не любил женских всхлипов, но сейчас был согласен даже на рыдания и истерику, лишь бы не молчала, лишь бы показала хоть какие-то эмоции!
Прибыли на место за двадцать минут. Всю дорогу шептал бред, гладил по волосам, рукам, лицу, пытался успокоить, говоря, что все позади.
Нас уже ждали. Отнес Настю в кабинет и принялся ждать результатов обследования. Ходил из стороны в сторону, перебирал волосы на голове, поглядывая на дверь. Хотелось ворваться, сесть рядом с ней, держать за руку и не отпускать.
Боги! Эта девушка перевернула мой мир! Поставила меня на ноги, вдохновила, заставила очнуться. Полюбила моих детей, проявляет к ним заботу и внимание. За что ей это все? За что?
Врач появился скоро и обрадовал меня тем, что ничего страшного не случилось. Выдохнул с облегчением. Если бы у Насти были повреждения, то этот козел – не жилец. Он и так скоро поплатится за то, что посмел обидеть моих девочек!
Врач дал Насте обезболивающие и сделал укол с успокоительным. Когда я вошел в кабинет, девушка спала на кушетке, свернувшись калачиком, периодически вздрагивала.
– Последствия сильного стресса. Можем оставить ее у нас под наблюдением, –заметил доктор.
– Спасибо, но мы домой, – поспешил отказаться.
Осторожно поднял ее на руки и понес к машине, как самую драгоценную жемчужину. У дома меня ждал очередной сюрприз в виде машины Стаса. Если он приехал выяснять отношения и окончательно испортить этот день, то вышвырну его сразу!
Но стоило мне появиться с Настей на руках в холле, как все семейство собралось вокруг нас. Даже Стас стоял среди детей и обеспокоенно смотрел на девушку. Я лишь сильнее ее прижал к себе.
– Ей нужен отдых и крепкий сон. Завтра утром не будить, – дети кивнули, а я понес свою ношу в комнату. В свою комнату.
Настя потерялась на моей огромной кровати. Потонула среди большого количества подушек. Тихонько всхлипнула, поджала к груди ноги и затихла.
Укрыл ее покрывалом и вышел. Нужно узнать, зачем приехал Стас.
Мужчина нашелся на крыльце.
– Я не вовремя, – сказал он, – сейчас заеду к этому козлу и начищу ему табло.
– Остынь. Это моя жена, я сам разберусь с этим мальцом. Зачем приезжал?
Но Станислав меня словно не слышал, продолжил рассуждать о том, что оторвет парню и куда потом засунет. Пришлось встряхнуть его.
– Успокойся! – повысил голос.
Стас кивнул.
– Хорошо, завтра заеду.
На этом и распрощались.
А в комнате меня ждал сюрприз в виде детей, которые расположились с двух сторон от Насти. Поместились, кто бы сомневался! Димка так вообще прижался к девушке, пробравшись к ней в объятия.
И где теперь спать мне? Оставлять их одних неразумно, вдруг что случится? Вздохнул и сел в кресло. Сидя тоже можно выспаться.
Глава 13. День восьмой
Ася
У меня затекли рука и шея. Постаралась повернуться, но куда там! Такое ощущение, что меня сковали с двух сторон. Неуверенно приоткрыла глаз. Так, и где я?
Осознав, что лежу не в своей кровати, испугалась. Потом с трудом открыла второй глаз и осмотрелась. Я была в комнате Даниила, а вокруг меня спали дети. Даже улыбка на лице появилась, несмотря на боль. Да, знатно меня вчера оттаскали.
Да что говорить, первоначально силы были неравными: на моей стороне была только наглость и страх за Аню, а с другой – сила, алкоголь и месть.