Чувство же это – зависть! Зависть тому спокойствию и уверенности, с которыми незнакомец, будучи гораздо моложе самого Кванта, управлялся, именно управлялся, иное слово здесь не уместно, со своею спутницей. Что безропотно и с любовью принимала всё, что говорил и делал тот, кто был «ей мужем»!

Квант, наливаясь ядом зависти, позеленел. Он давно не чувствовал себя таким озлобленным, как в этот октябрьский вечер…

В прошлый раз мы остановились на зависти. Да, да. На этом могущественном чувстве, в чьи путы невольно попал Квант, возвращаясь в сумерках домой. Попал случайно, в толчее метро. Столкнувшись с поразившей его парой.

Подходя к двери своей квартиры за номером десять, он привычно нажал кнопку звонка. Но почему-то с трудом натянул на лицо дежурную улыбку. Дверь отворилась, и Властья предстала пред ним в своём не лишённом очарования обличье.

Она была хороша! Без преувеличений. Ладная фигурка. Красивое, ухоженное лицо. Приветливая улыбка, обнажавшая жемчужные зубки. Маленькие, аккуратные ручки, украшенные стильными колечками от именитых испанских ювелиров. В общем, всё как и полагается никогда не утруждавшей себя работой столичной барышне. Невольно Квант залюбовался женой. Вот только маленькое сомнение, скользнувшее мыслью «моею ли», слегка омрачило его. Впрочем, он довольно быстро от него отмахнулся и решил ни о чём таком сегодня больше не думать. Хватит. Довольно. Он дома и заслуживает насладиться покоем от трудов дневных. Праведных. Так размышлял Квант, снимая промокшую обувь и направляясь в кабинет – оставить портфель с бумагами.

Властья, заботливо встречая мужа, по обыкновению сыпала вопросами: как дела, что новенького, что разогреть и подать на стол? И всё в таком же духе. Странно, но после того, как отравленная стрела зависти поразила его сердце, Квант почувствовал досаду от такого количества ненужных, как ему подумалось, вопросов. Днём ранее не раздражавших его.

– В чём дело? – недоумевал он про себя, – с чего это я завёлся? Вроде всё как всегда…

Нужно отдать должное интуиции Властьи, хорошо знавшей своего мужа. Она, будто читая его мысли, внимательно вглядывалась в глаза, надеясь отыскать причину случившегося раздражения обычно такого покладистого, хоть и немного уставшего под вечер Кванта.

Стоп! Стоп! Стоп! Стоп!

Вот оно в чём дело! Квант внезапно постиг, что словосочетание «своего мужа» проявлялось совершенно во всём! Куда бы он ни бросил взгляд! В её заботе. В её назойливых, как насекомые, вопросах, требующих немедленных ответов. В её отношении к нему – как к ребёнку. Недорослю. Неспособному брать на себя ответственность. И всё это несмотря на то, что Властья ни одного дня в своей жизни не работала! Она и понятия не имела, что это такое! Добытчиком всегда был он.

Квант замер, будто его только что окатило из фонтана! Воображаемый столб водяных брызг за мгновенье освежил! Он внезапно осознал, что спрашивает лишь то, что находится сверху! Что «над», а не «под»! То, что имеет на это право!

Квант, с невиданной доселе ясностью понял, что, привычно отчитываясь перед женой, посвящая в дела, он тем самым всегда смотрел на неё снизу вверх! Как смотрят подчинённые на строгого и сурового начальника. Как смотрели сотрудники компании на самого Кванта на недавнем вечернем совещании, где он продувал им мозги за разгильдяйство и головотяпство нерадивого юриста, своевременно не подготовившего договор для бухгалтерии. Которого давно пора было принести в жертву во имя процветания предприятия. Говоря попросту, уволить. Что и было сделано сегодня.

Квант внезапно на собственном опыте постиг, что словосочетание «мой муж» имеет не абстрактный, а совершенно конкретный смысл!

Мой личный, персональный муж!

Моя неприкосновенная, частная собственность!

Моё и больше ничьё…

Он почувствовал себя сыном! Старшим сыном Властьи, что была значительно моложе его. Сыном, о котором она так тщательно заботилась всё это время. Цепенея от осознания собственной беспомощности, Квант видел, как пошатнулись стены! Как дрогнул пол под ногами! Как начал рушиться его мир! Его жизнь! Значит, он – сын и с детства мечтал быть собственностью женщины? И ради этого явился на свет? Квант запутывался всё больше и больше!

Перед взором мелькнула свадьба, церковь, венчание по полному чину…

В прошлый раз мы остановились на том, что Квант впервые осознал себя собственностью. Он – собственность! Всецело принадлежит Властье. Той, которую столько лет считал «своей женой». Данный факт подтверждался выражением «мой муж», постоянно используемым ею, с чем он давно смирился, а также регулярными отчётами. В форме ответов на её бесконечно докучливые вопросы: что, куда, зачем, почему и сколько?

Итак, он собственность. Не более, нежели ресурс, который Властья транжирит как ей заблагорассудится. Он лишь резервуар. И она хорошо знает место, куда привинчен краник, умело пользуясь которым, достаёт всё, что хранится внутри. Но самое унизительное заключалось в осознании того, что теперь он не вправе даже думать, будто Властья – его жена! Это будет неправдой! И Квант прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Ведь он сам, добровольно согласился на роль быть «её мужем». Её собственностью! Приобретённой с молчаливого согласия его самого. Безропотного принятия им правил современной социальной игры, где мужчины из добытчиков превратились в ресурсы! Беззастенчиво используемые теми, кто присвоил себе это право.