Притащившие его парни усадили Майка на стул. Потом дверь за спиной хлопнула – они вышли. Осталась только женщина со шрамом, которая села напротив него за стол.

Убранство дома напомнило охотничью хижину, в которой Хаген и дядя Питер провели однажды выходные. Это было в ту пору, когда Майк работал в дядиной компании по установке оборудования для видеонаблюдения в Сиэтле. Питер решил в очередной раз сделать из племянника мужчину, для чего повел на охоту. Дело было зимой, поэтому Хаген, притворившись больным, просидел все два дня в хижине, не высовывая носа на улицу. Пока дядя охотился, он играл на телефоне, потом поднимался на чердак, где можно было поймать интернет, и за просмотром порно освобождал своих демонов – так саркастично он называл опостылевшее рукоблудие…

Слева потрескивал огонь в камине, справа угрожающе красовалась стена с ружьями и ножами, а перед ним стоял большой деревянный стол. Попади Хаген в гости к хозяевам домика без мешка на голове, оценил бы этот суровый и функциональный уют.

– Пить, – выдавил из пересохшего горла Хаген, жадно оглядывая пустые тарелки и кружки.

Женщина вытащила из упаковки на подоконнике бутылку воды и помогла ему напиться – руки ему так и не развязали.

Прикосновение ее пальцев к щеке Хагена было мягким, почти нежным, но это будто делало ее еще более опасной.

– Малыш Майки. Он же Плакса. Он же Синеглазка. Он же Бьорн, – раздался за спиной голос с сильным испанским акцентом. – Я все знаю о тебе, Малыш. Гораздо больше, чем многие.

– Он не похож на того дьявола, которого ты описывал, – сказала вдруг брюнетка и села напротив. – Он даже не ударил никого! Этого кролика даже связывать не надо было и уж тем более бить шокером. Достаточно стукнуть пару раз, сам пошел бы…

– Фернанда, внешность обманчива, – перебил ее незнакомец. – Многие противники Малыша Майки допустили эту оплошность и проиграли.

Он вышел из-за спины Майка и встал рядом, позволив себя изучить: лет тридцать пять, из-под кожаной черной куртки выпирает небольшое брюшко, обтянутое белой майкой, на пальцах блестят массивные перстни, а на толстой шее золотая цепь. Сам крупный, широкоплечий, сразу угадывается боец, который бросил драться и начал обильно и вкусно питаться.

Мужик сел рядом с красоткой и уставился на Хагена. Его цепкий взгляд, казалось, проник до сердца. Майку стало по-настоящему страшно.

– Помнишь меня? – спросил незнакомец.

– Нет, – мотнул головой Хаген.

Кажется, это был не тот ответ, которого ждал незнакомец, и тот даже немного опешил:

– Так это… Я Эстебан… Тюрьма, деревянный ринг? Не помнишь? Мы два раза дрались. На третий я отказался, ты меня чуть не убил.

– Я там много с кем дрался. Много кого чуть не убил.

– Но не Блинки Палермо, а? – усмехнулся незнакомец. – Его-то ты убил.

Хаген искренне удивился:

– Директор тюрьмы сам умер, от сердечного приступа.

– Я же говорил, что знаю о тебе больше, чем ты сам.

Эстебан продолжал хвастаться своей осведомленностью, утверждая, что все узнал о Хагене, но Майку вдруг стало безразлично – если раньше связанные за спиной руки просто ныли, то теперь он вообще не чувствовал, есть ли у него кисти. Стены комнаты поплыли, и Майк упал лицом на стол.

Очнулся он оттого, что Фернанда лила на его голову воду из бутылки. Рядом стоял удивленный Эстебан:

– Что это с тобой? Где твоя невиданная выносливость?

– Развяжите руки, – попросил Майк.

– Руки развязать? – ухмыльнулся Эстебан. – Чтобы ты тут все разнес? Нет, Малыш, это вряд ли.

– Мне… очень больно.

Видимо, поведение непобедимого Хагена сбило Эстебана с толку, и он приказал Фернанде снять путы, а сам сел напротив и положил перед собой на стол пистолет:

– Ладно, Малыш, перейдем к делу. К двум делам.

– Переходи, – с безразличием ответил Хаген. Его руки безвольно повисли, и он не мог ими пошевелить.

Но чем дальше говорил Эстебан, тем больше он прислушивался. Выйдя из тюрьмы чуть позже Хагена, тот продолжил заниматься криминальными делами, связанными с торговлей оружием. Но при этом пристально следил за судьбой Хагена.

– Я не знаю, почему никто этого не заметил, – сказала Эстебан. – Но мне совершенно ясно, что ты одержим злым духом. Это он дал тебе силу и умения. Ты овладел магией, с помощью которой побеждал на ринге. Эта магия убила твоего главного врага, Блинки Палермо.

– Что ты такое несешь? – не вытерпел Хаген. – Какая магия?

Эстебан схватил пистолет и постучал дулом по столу:

– Ну-ка, не дергайся. Меня не обманешь.

Мужик продолжал рассказывать, как он собрал всю возможную информацию о жизни Хагена и в конце концов убедился, что путь того к вершине бойцовских чемпионатов начался внезапно. Кроме того, все колдуны и шаманы, которым он показывал Хагена, подтвердили присутствие потустороннего духа.