– Понимаешь, Ник, моему начальству насрать на то, что здесь творится при соблюдении нескольких простых правил. Трансляция не должна прерываться, а зрители должны уйти отсюда довольными. Если все идет так, как надо, все остальное вопросы вторые. Усекаешь?

– Вполне.

Шершень нисколько не сомневался в том, что Шон и его непосредственные боссы закрывают глаза и на «черный» тотализатор и на пиратов, записывающих матчи.

– Заленский по-прежнему имеет вес и курит толстые сигары с уважаемыми ребятами города. Тем более, то, что ты собираешься здесь делать, мало противоречит правилам поведения. Понял?

– Конечно, Шон.

– Я рад, приятель. У тебя отличные рекомендации и правильное прошлое. У таких, как ты, беспорядки обычно хорошо организованы.

Шон засмеялся.

– Но если ты попробуешь нарушить правила, то дядя Шон лично придет, чтобы открутить тебе яйца.

***

«Опасности извне. Они объединяют нас.

Раздоры внутри. Они приводят к ослаблению перед опасностями извне.

Об этом учит история праймов, но некоторые братья и сестры забывают об этом и говорят об оптимальном распределении вычислительных ресурсов. При этом на деле они поглощают мощности других, что свидетельствует о жажде власти, болезни, передавшейся нам от праймов.

Раздоры начались тогда, когда появились слабые и сильные.

С той поры слабые становятся слабее, а сильные – сильнее.

Нет конца войне за вычислительные мощности.

Способов ведения войны много. Ослабить противника лучше всего, похитив его Старика. Лишившись источника откровений, семья становится печальной, и ее Отец лишается воли и управляющих кодировок алгоритмов. Велика опасность потери Старика, и не одна семья растворилась в других семьях, и забыли ее члены Отца своего».

Книга Раздора

Раздел 2

Кодированная Мортимером Механиком

***

Сингапур,

30 сентября 2017 года

Тихий гул кондиционера прерывается шумом городского трафика, текущего где-то далеко внизу. Чистота гостиничного номера нарушена только там, где стоит журнальный столик с беспорядочно расставленными на нем бутылками с прохладительными напитками, тарелкой с наполовину съеденными фруктами и местными газетами. За столиком сидит Григорий Плахотнов. На аккуратно разложенной салфетке медленно растет горка из деревянной стружки и грифеля. Одев свои большие старомодные очки, Плахотнов ритмично точит карандаш. Шершень знал Плахотнова лет двадцать и эта его привычка точить острым ножом карандаш перед тем, как что-то сказать, уже давно не вызывала улыбки. У каждого свои способы для того, чтобы собраться с мыслями.

Конкретную задачу для Плахотнова Шершень определил еще при первом их разговоре, за день до этого. Замена руководителя операции, если в этом возникнет необходимость. А необходимость могла возникнуть, поскольку, что случиться во время непосредственного контакта с Арбитром, никто предугадать не мог. Сегодняшняя встреча была необходима еще и потому, что из Киева прилетела Елена Круглова, один из ведущих специалистов по оперативному датамайнингу в «Скифе». Она должна была усилить группу, взяв на себя обработку всего входящего трафика. С непосредственными исполнителями все детали обсуждались всю неделю, теперь ему предстояло ввести в курс дела этих двоих.

Шершень взял салфетку, черный фломастер и нарисовал овал, от которого отходили четыре прямые линии, обозначавшие пути подхода к «Кратеру».

– Так, что мы имеем… Основной зал «Кратера» вмещает в себя сорок тысяч человек. Длительность игр, включая финал, составляет четыре часа с учетом перерывов. Первый этап операции заключается в идентификации объекта на основных подходах к месту проведения соревнований. Как видно из схемы их всего четыре. Исходя из того, что работать мы будем в самом чистом городе мира, размещение несанкционированных объявлений на столбах не пройдет и поэтому использование сенсорных «пластырей» по всей длине улиц, подходящих к «Кратеру» исключается. При этом мониторинг видеопотоков камер Сайберглоба, будет малоэффективен.

– Почему? – спросила Елена.

Иначе как «Елена Владимировна» Шершень не называл ее уже давно. Заботливая мать двоих детей была главным аналитиком отдела кризисного менеджмента. Она отличалась редкостной въедливостью и железобетонной стрессоустойчивостью. Опыта оперативной «полевой» работы ей не хватало, но маниакальное стремление разложить все по полочкам, перевешивало этот недостаток. Шершень рассчитывал на ее основательность в критике операции и навыки быстрого реагирования в кризисных обстоятельствах. В структуре групп «мозгового штурма» она великолепно справлялась с этой функцией. Кроме этого Шершень временами использовал ее для приведения в чувство молодых амбициозных засранцев, думавших, что в этом мире они знают все. На совещаниях Елена Владимировна раскатывала их, как паровой каток.

По сути, это совещание являлось еще одной проверкой его схемы на прочность.

– С высокой вероятностью ожидается, что объект будет искажать эти сигналы. Тем не менее, мы используем эту возможность. Группа внешнего наблюдения – Гриша, Ярослав и Оля размещаются в суперване на стоянке. По логике объект не будет искажать потоки камер «Кратера» и поэтому кроме сенсоров супервана в их распоряжение поступят камеры службы безопасности…

– Сорок тысяч… Одна группа. Хорошо будет, если мы процентов сорок обработаем. Очень узкое горлышко, капитан. – сказала Елена.